возможно, она запишет их в свой дневник – впечатления о бурном вечере в компании самого скандального и самого притягательного для нее мужчины.
Герцога все вокруг узнавали. Женщины высовывались из окон и бросали ему двусмысленные фразы, недовольные мужчины затаскивали своих подружек обратно в экипажи.
– Какие у вас очаровательные знакомые, сэр, – заметила Крессида, когда одна женщина чуть не выпала из окна, желая что-то сказать герцогу.
– Не ворчи, а не то я отошлю тебя обратно в гарем.
На маскараде они должны были играть свои роли, поэтому Крессида прикусила язык. Если она будет меньше болтать, то никто не узнает ее по голосу. Они также решили, что она будет говорить с иностранным акцентом, если случится общаться с кем-нибудь.
Мужчина с круглым красным лицом выглянул из окна своей кареты.
– Сент-Рейвен, дружище, меняемся партнершами! Даю тебе пять сотен.
– Немного позже, Пью!
Герцог увлек за собой Крессиду. Теперь они могли видеть открытую дверь Стокли-Мэнор, и, несмотря на адское обличье, дом показался тихой гаванью.
Пью все еще кричал им вслед:
– Тысячу, Сент-Рейвен! Ну же, соглашайся! Вы только посмотрите на зад этой милашки!
Крессида замерла, но сильная рука заставила ее двигаться вперед. Лицо девушки горело от возмущения, ей хотелось вернуться и натянуть шляпу на уши этому дураку!
– Еще не то услышишь! Не обращай внимания.
– Не обращать внимания?
– Конечно. В конце концов, женщина, это комплимент.
– Я совершенно не желаю, чтобы мне делали комплименты насчет моих ягодиц!
В красноватом свете дома в его глазах плясали огоньки.
– Тогда всегда держись лицом к врагу.
Сент-Рейвен увлек Крессиду вперед, и она не сопротивлялась. Это была ее затея, она сама настояла на том, чтобы побывать здесь. У нее были на это веские причины, но ее также влекло любопытство. Она хотела увидеть скандальное зрелище – и теперь она его получила.
Обшитый панелями холл, наверное, полон красных ламп, что создает эффект пылающего огня. Экипажи изрыгали фантастических существ, скрывающихся в дверях, словно кидавшихся в огонь.
Слава богу, что этот дом не был родным для нее и для ее семьи. Было бы настоящей пыткой увидеть его таким оскверненным.
У входа они столкнулись с чертом с завивающимся хвостом, мужчиной в тоге, монахиней и женщиной в красном костюме. Все приветствовали Сент-Рейвена как близкие друзья, на нее смотрели с любопытством.
Без сомнения, мужчины были джентльменами – по положению в обществе, если не по природе, но женщины не были похожи на леди ни в каком смысле слова. Крессида вспомнила о том, что хотела надеть костюм монашки, но встретившаяся им «монашка» была так обнажена, словно не носила нижнее белье.
Плотно облегающее красное платье другой женщины было разрезано по меньшей мере в четырех местах и открывало пухлые голые
