повернулся к кучеру.
– Я уверен, в кухне найдется что-нибудь горячее. Если вы... – Он оборвал фразу, когда дверца кареты распахнулась и из нее шагнул некий персонаж, причем с достоинством, не посрамившим бы герцога. – Паркинс!
Лакей поклонился:
– Милорд. – При виде одежды Бригема его угрюмое лицо стало испуганным. – О, милорд! – произнес он дрожащим голосом.
Бригем с сожалением посмотрел на свой оторванный рукав. Несомненно, Паркинса больше заботил бы редингот, чем рана под ним.
– Как видите, я нуждаюсь в моих сундуках. Но что, черт возьми, вы здесь делаете?
– Вы нуждаетесь и во мне, милорд. – Паркинс выпрямился. – Я знал, что должен приехать, и убедился, что был прав. Позаботьтесь, чтобы сундуки немедленно отнесли в комнату лорда Эшберна.
Хотя холод проникал сквозь куртку, Бригем оставался у кареты.
– Как вы добрались сюда?
– Я догнал карету вчера, сэр, после того, как вы и мистер Мак-Грегор пересели на лошадей. – Тощий Паркинс был на целый фут ниже Бригема, но для солидности расправил плечи. – Вы не отправите меня назад в Лондон, милорд, когда мой долг находиться здесь.
– Я не нуждаюсь в лакее, приятель. Здесь я не посещаю балы.
– Я пятнадцать лет служил отцу милорда и пять милорду. Вы не отправите меня назад.
Бригем открыл рот, но тут же закрыл его. С такой преданностью спорить было невозможно.
– Ладно, входите, черт бы вас побрал. Здесь холодно.
Исполненный достоинства, Паркинс поднялся по лестнице.
– Я прослежу, чтобы вещи милорда распаковали немедленно. – Он вздрогнул, снова взглянув на одежду хозяина. – Немедленно! Если я смогу убедить милорда пройти со мной, я вмиг одену вас должным образом.
– Позже. – Бригем закутался в пальто. – Хочу взглянуть на лошадей. – Спускаясь по лестнице, он на ходу повернулся. – Добро пожаловать в Шотландию, Паркинс.
На тонких губах лакея мелькнуло подобие улыбки.
– Благодарю вас, милорд.
Грум Джем, похоже, преуспел в устройстве себя и лошадей. Открывая деревянную дверь, Бригем услышал его кашляющий смех.
– У вас отличная конюшня, мастер Мак-Грегор. Я могу об этом судить, так как у лорда Эшберна лучшая конюшня в Лондоне – и во всей Англии, коли на то пошло, – и я ухаживаю за его лошадьми.
– Тогда я попрошу вас присмотреть и за моей кобылой, Джем, которая скоро ожеребится.
– С удовольствием ею займусь, когда закончу с моими милашками.
– Джем!
Грум повернулся и увидел Бригема, стоящего в лучах бледного зимнего солнца.
– Да, сэр. Не беспокойтесь, через минуту все будет в порядке.
Бригем знал, что на Джема можно положиться в смысле ухода за лошадьми, но знал также, что грум любит приложиться к бутылке и слишком дает волю языку, что Мак-Грегоры могли счесть неподходящим примером для младшего представителя их семейства. Поэтому он задержался, наблюдая
