посмотрела на экран, но не увидела ничего, кроме непонятных разноцветных пятен.
– Ты наводила справки насчет того, подвергался ли этот парень каким-то медицинским процедурам?
– Да. Он не лечился и не обследовался года два.
– Тем не менее с мозгом у него что-то странное. Парализатор не мог вызвать такое повреждение. Опухолей и тромбов не вижу. Если имела место эмболия, то здесь должно быть… Внутричерепное давление очень высокое, и мозг сильно распух.
– При жизни?
– Пока не могу сказать. Это требует времени. Любопытно… Мозг буквально лопнул, как воздушный шар. По моему мнению, никакое оружие не могло это вызвать.
– А лекарство?
– Мне нужно провести тесты. Свяжусь с тобой, когда получу надежные данные.
– Можешь сообщить мне хоть что-нибудь?
– Только то, что мозг этого человека был в скверном состоянии задолго до вчерашнего вечера. То, что произошло с его мозгом, не является результатом электронного разряда. Такого бы не случилось, даже если бы твой полицейский вставил парализатор ему в ухо. Я, конечно, не могу утверждать, что разряд не вызвал цепную реакцию, ускорившую наступление смерти. Но, судя по состоянию мозга, его обладатель все равно умер бы в течение часа. Я дам тебе знать, когда разберусь, что к чему. А теперь уходи и не мешай мне работать.
Ева распечатала квартиру Когберна, и, как только открыла дверь, зловоние ударило ей в нос, словно грязный кулак.
– Боже, ну и запах!
– Да уж. – Отвернувшись, Пибоди набрала в легкие чистый воздух и шагнула в квартиру следом за Евой.
– Открой окно, пока мы здесь. Невозможно работать в закупоренном ящике.
– Что мы ищем?
– Вскрытие Когберна показало тяжелое заболевание мозга. Мы можем найти какое-то подтверждение или указание на то, что он занимался самолечением. Мне с самого начала показалось, что квартира выглядит так, как будто хозяин заболел. Он, конечно, был гнидой, но достаточно аккуратной и организованной гнидой. Однако в последние несколько дней махнул рукой на домашнее хозяйство, хотя и содержал в порядке свою бухгалтерию. Возможно, болезнь вкупе с жарой измучили его, а жалоба соседа окончательно вывела из равновесия.
– Так ли уж важно, почему Когберн проломил соседу голову битой?
– Причина всегда важна, – отозвалась Ева. – Ралф Вустер мертв, и Когберн заплатил за это. Но мы должны выяснить, почему это случилось. – Она открывала ящики, которые уже обыскивала вчера. – Может, он уже давно таил злобу на Вустера – хотел трахнуть его женщину или заполучить его деньги. А в тот момент, когда ему было так скверно, Ралф стал колошматить в дверь и кричать на него. – Присев на корточки, Ева посветила фонариком в глубь шкафа. – Что-то заставило его сорваться. Может быть, у него уже плавился мозг. Моррис утверждает, что он все равно должен был вот-вот умереть.
– Тем не менее Трухарта сейчас тестируют. – Пибоди посмотрела на часы. – Или только что закончили тестировать. А потом ему придется иметь
