– «батальонный комиссар». Естественно, комсорги классов были «политруками рот». И как серьезно относились мы к этим своим «юнармейским» обязанностям! Даже по «юнармейскому чину» нашивали на рубашки или пиджаки петлички со знаками различия, соответствующими армейским. Вырезали из жести квадратики («кубари») или прямоугольники («шпалы») и весьма этим гордились. И величали нас соответственно. Меня, например: «товарищ юный батальонный комиссар». Вот так прививались и уважение к армии, и даже кое-какие командные навыки.
10-й класс мы закончили в 1941 году, за два дня до 22 июня, ставшей роковой для всей страны даты, и сразу после выпускного вечера на следующий день поехали в районный центр (тогда город Облучье входил в Бирский район с центром на станции Бира), чтобы определиться в военные училища. Тогда было повальное увлечение юношей военными училищами (летными, танковыми, артиллерийскими и т. д.), а я выбрал для себя (с учетом семейной традиции и из чувства благодарности за бесплатное обучение) Новосибирский военный институт инженеров железнодорожного транспорта. Но все наши планы и мечты враз сломала заставшая нас в райцентре весть о начале войны. И сразу, как по команде, к райвоенкомату стеклась огромная очередь людей, стремящихся скорее влиться в ряды вооруженных защитников Родины.
Двое суток нас, выпускников школ, держали в неведении относительно наших заявлений (я тут же «отменил» свое прежнее решение о Новосибирском институте и написал заявление в танковое училище). Потом нам сообщили, что все военные училища уже полностью укомплектованы, и мы призываемся как красноармейцы. На сбор нам дали два дня. Быстро разъехались мы по домам, собрали вещи. Недолгие прощания были с родными, и вскоре эшелоны развезли нас по разным районам Дальнего Востока.
Я с несколькими своими школьными товарищами оказался в эшелоне, который вез нас на запад, и ликовали мы оттого, что едем туда, где вскоре будем беспощадно бить фашистов. Но радость наша была недолгой. Довез он нас через двое суток только до города Белогорска. Это всего километров за триста от места призыва, где мы все влились во вновь формируемый 5-й армейский запасной стрелковый полк 2-й Краснознаменной армии Дальневосточного военного округа, ставшего уже именоваться фронтом, хотя и не действующим.
Этот спешно развертывавшийся полк еще не имел достаточного количества командного состава, а эшелон за эшелоном привозили сюда, казалось, несметное количество призванных и мобилизованных.
Ротой, в которую я попал, командовал младший политрук Тарасов Николай Васильевич. Я хорошо запомнил этого, первого в моей армейской жизни командира, высокого, стройного, уже успевшего устать от бессонных ночей, но не потерять при этом какого-то мудрого спокойствия. Всего-навсего с двумя «кубарями» в петлицах (а я еще в школе целых «две шпалы» носил!), он тем не менее успевал справляться с ротой более чем из пятисот человек, в основном необученных разновозрастных людей, большинство из
