к себе, чтобы они оценили ароматы новых духов. Мужчины расселись на стульях и диванах и принялись нюхать шелковые платочки, смоченные духами, передавая платочки по кругу. Через комнату, держась вдоль стен, прошмыгнула горничная.
– А вот это – самый модный нынче аромат, – сказал Филипп, поднимая руку с платочком, украшенным золотым шитьем. – Шоколадная карамель и лаванда.
Филипп протянул платочек Шевалье. Тот стал принюхиваться, пытаясь оценить аромат. В это время один из гостей выхватил образчик из рук Шевалье. Началась шутливая потасовка. Теперь все пытались завладеть платочком. Шутник, забравший платочек у Шевалье, подбросил свою добычу в воздух и выбежал из комнаты. Остальные погнались за ним. Оставшись один, Филипп, довольно посмеиваясь, нагнулся и поднял душистый кусочек ткани.
И тут он услышал тихий плач, доносившийся из угла.
Филипп повернулся.
– Простите меня, Месье, – всхлипывая, пробормотала горничная, некрасивая девушка с зелеными глазами и шрамом на подбородке.
Филипп подошел ближе.
– В чем дело? – хмурясь, спросил он.
Горничная зарыдала. Ее плечи вздрагивали. Филипп нехотя протянул ей платок и велел вытереть глаза.
– Королевский ребенок, – прошептала горничная.
– Смерть малютки опечалила всех нас, – сказал Филипп.
– Я… я кое-что видела.
– Ничего не понимаю!
Горничная шмыгнула носом.
– Ребенок был живой. И… очень странного цвета.
Филипп подошел еще ближе.
– Что за глупости ты говоришь?
– Ваше высочество, выслушайте меня. Я говорю вам это под большим секретом и по причине преданности вашему семейству… Моя мать работает у вас в Сен-Клу, и потому я чувствую, что должна вам рассказать. Быть может, вы похлопочете, чтобы и меня перевели туда?
– А-а-а, вот ты где! – послышался голос Шевалье.
Беспечно улыбаясь, он подошел к Филиппу и страстно поцеловал Месье. Когда Филипп снова повернулся, горничная уже исчезла.
– Надо же, сегодня все пребывают в скверном настроении, – поморщился Шевалье.
– Король потерял дочь, а я – племянницу. Это не дает повода к веселью.
Шевалье снова поморщился и принялся разглядывать ногти.
– Да, разумеется.
– Неужели тебя ничего не трогает? – не выдержал Филипп.
– Меня не трогает то, что не имеет ко мне отношения.
Король был в восторге от своей апельсиновой рощи. Еще одно подтверждение славы «короля-солнце», еще один шаг к блистательному будущему. Теперь можно сосредоточиться и на других государственных делах. Министры собрались в комнате, где обычно заседал военный совет. Людовик занял свое обычное место во главе стола. Бонтан на подобных
