что иначе я тебя не называла.
Выражение лица Рен становится мрачным. Она злится. Не могу ее винить: Натали ведет себя как последняя дрянь.
– Перестань меня обсуждать, Натали.
– Да что ты? И что ты сделаешь, если не перестану? – дразнит Натали.
– На твоем месте я бы притормозил, – тихо говорю я. Обе смотрят на меня, и в глазах Натали вспыхивает раздражение. – У меня есть на тебя небольшой… компромат, Нат.
Откровенные фотки, которые она присылала мне давным-давно – как и большинству парней в кампусе. Видео, на которых она курит вейп на вечеринке в прошлом году. Еще одно, на котором ее жестко трахает Малкольм, хотя его я так и не смотрел.
Малкольм, конечно же, потрудился переслать его всем нам, хотя я не знаю, известно ли об этом Натали. Эту мысль ему подкинул другой наш одноклассник, который делает точно так же. Озабоченный тип.
– Ты сейчас серьезно? Ты правда встанешь на ее сторону? – Она машет рукой на Рен.
– Будешь публично ее унижать, и я помогу ей ответить тем же. – Пожимаю плечами я. – Вот так все просто.
Натали ничего не отвечает, но заметно дрожит. От страха. От злости. Может, от того и другого.
– Ты мудак.
– Это я уже слышал, детка. Тоже мне новость.
Недовольно фыркнув, она разворачивается и уходит. Плюхается на стул в паре рядов от моего и издает громкое:
– Хм!
Как раз в этот момент Малкольм входит в класс, останавливает взгляд на Рен, стоящей возле моей парты, и прищуривается.
Вид у него недовольный.
Именно Малкольм рискует больше всех, если Рен нас сдаст. Его отправят обратно в Англию, а этого он хочет меньше всего. У него сложные отношения с родителями, особенно с матерью. Что бы он ни делал, ее все не устраивает. А если его выгонят из школы и отправят обратно в Англию?
Даже думать нечего. Она придет в ярость и, скорее всего, лишит его финансовой поддержки.
Малкольм идет к своей парте, что сбоку от моей и ближе к Рен. По пути врезается в нее плечом и даже не утруждается извиниться, что совсем на него непохоже, ведь он англичанин и ужасно вежлив. Он садится за парту и свирепо смотрит на Рен.
– Я тебе не мешаю?
Рен, часто моргая, потирает руку в том месте, где он на нее налетел.
Да какого черта? Этот сукин сын причинил ей боль.
Если она расплачется, я за себя не отвечаю.
– Смотри, куда идешь, Мал. – Когда он оборачивается, я бросаю на него взгляд, который так и говорит: «Отвали на хрен».
Он пожимает плечами.
– Она стояла у меня на пути.
– Она девушка. А ты налетел на нее как на поле.
– Послушать тебя, так это плохо, – добавляет Рен.
Я снова поворачиваюсь к ней.
– Что плохо?
– Что я девушка. Будто это проклятие или я какой-то недочеловек.
– Ну… – тянет Малкольм. – Твои слова, не мои.
Эзра хохочет.
Я
