с ним. Он ведь обманул их, он ведь все это время был вторым наследником у них под носом. Его отпустили как простого заклинателя, а за его жизнь столько могли выменять у клана Тьен.
– Кто оставил тебе этот шрам?
– Сам. – В этот раз слова в него никто не вкладывал. Лин Ху заставили отвечать, но это уже были его собственные слова. Юноша поморщился, когда протыкали пальцы: было особенно неприятно. Клан Фэнг ждал, внимательно наблюдая. Даже если бы Лин Ху был в порядке, этих людей хватило бы, чтобы убить его. Но они не спешили. Фэнг Инжень отошел, встал напротив. Со стороны все и вправду выглядело так, будто они лечили пострадавшего заклинателя. Одолжение ему делали.
– Понимаю. Очень долго я думал, что наша встреча начнется с того, что я изобью тебя до полусмерти. Но будет странно, если с нами увидят сильно покалеченного заклинателя. Возникнут вопросы, а они нам не нужны. Возможно, я вернусь к этой мысли позже.
Лин Ху хотел спросить, когда они узнали. Они же точно знали, кем он был.
– Ты поэтому отказывался быть моим преемником? Думал, что тебя потом родной клан не примет? Что я убью тебя, как только узнаю?
– Нет. – За Лин Ху снова ответили связки. Он не хотел разговаривать, но сопротивляться не мог. Фэнг Инжень нахмурился, наклонился ниже. Видеть его было невыносимо, Лин Ху прикрыл глаза.
Все это напоминало кошмар: собственная беспомощность, количество врагов, этот непонятный разговор вместо того, чтобы просто убить его.
– Они судили тебя. Я предлагал им обмен. На что угодно. Я думал, они не отдают, потому что решили, что я убью тебя. А потом сами вынесли тебе приговор и хотели казнить. Тебя спрятали раньше, и ты не узнал… Мы были неподалеку. Мы бы не позволили тебя казнить. Как жаль, что это оказалось очередной бесчестной игрой твоего клана… Можно сказать, я им отомстил. Я знал, кого приютил. Я заставил их наследника воевать на своей стороне. Я планировал, что в момент казни появимся мы, спасем тебя. Потом уже будем мстить… Но спасем от смерти. Оставим с нами. Будем защищать, когда Тьен потребуют обмена или твоей смерти. Что я назову тебя своим преемником – и пусть попробуют возразить. Ты понимаешь, сколько всего я готов был сделать для тебя, слегка наказав за вранье? Сколько я простил тебе?
Если бы Лин Ху мог говорить, он спросил бы, зачем тогда было его так ловить. Наверняка глава Фэнг знал, что добровольно Лин Ху никакую помощь от них не примет. С ним даже не пытались поговорить. Инжень знал, что делает. У него очень хорошо получалось заставлять людей делать то, чего они не хотели. Лин Ху собирался все это высказать. Но связки отказались издать хоть один звук. Слов просто не было.
С пальцами закончили, и Фэнг Инжень, скрестив руки на груди, приказал:
– Подними левую.
Лин Ху не собирался выполнять приказ, но рука поднялась сама. Глава клана слегка улыбнулся. Пленник понял: он не говорил, потому что его не спрашивали. Он только отвечал на вопросы, у него не было воли и сил говорить самому.
