Пистолеты давно разряжены… Куда ж тебя, кошачьего сына, бить?
Рейтарские доспехи в империи клепают надежные, уязвимых мест мало, и еще поди до них доберись. А вот латник медлить не стал и уже атаковал. Первый удар пришлось принять на клинок, в последний момент гад довернул кисть, и его тяжеленный палаш, скользнув вдоль клинка, с маху врезался в чужую гарду. Кисть дернуло здорово, но руку Колиньяр удержал. Попробовал ткнуть в лицо, в щель решетки забрала, не попал. Ответный удар пришелся по шлему. Дени еще успел пригнуть голову, его здорово мотануло, и правая нога таки потеряла стремя. Восстановить равновесие опытный противник не позволил. Мгновенно последовавший тяжелый удар обрушился на неловкую защиту, Дени едва не вынесло из седла, а его руку со шпагой отбросило в сторону.
Сейчас добьет…
Спасение пришло в последний момент: на них выскочил кто-то из валмоновцев и, не мудрствуя лукаво, выпалил из пистолета латнику в лицо, то есть в забрало, отчего гайифца откинуло на круп его лошади. Доспех, конечно, хорошо, но он же тяжелый и…
Ехидная мысль пропала, пропало вообще все, правда, потом вернулось вместе с пляшущей по всей спине болью и вороным лошадиным боком. На совесть выученная мориска встала над упавшим всадником, оберегая. Хоть не затопчут… Но лучше все-таки сесть. Это получилось, пусть и заняло лет десять, никак не меньше. Схватка успела отодвинуться, вокруг вроде стало посвободней, затем появились конские ноги в белых, заляпанных кровью чулочках и тут же рядом возникли гнедые. Сил поднять голову не было, но Манча стояла спокойно. Свои?.. Гнедые ноги отступили, давая дорогу черным, переходящим в золотистые.
– Поднимите Колиньяра.
Тут не взглянуть вверх было нельзя, и Дени заставил-таки себя поднять голову. Так и есть, генерал. Доспех стал еще более побитым, султан со шлема исчез вовсе, а в остальном вроде ничего.
– Я сам… – еще не хватало, чтоб его таскали, как мешок!
Дени завозился на земле и таки исхитрился рывком встать на одно колено, правда, чудом не взвыв. На повторный подвиг его бы уже не хватило, но успевший спешиться дюжий валмонец слушал не адъютанта, а командующего. Все, что требовалось от Колиньяра, это не завопить, пока его ставили на ноги, и он не завопил. Зверски болело все, кроме разве что ушей, но ноги держали, пусть и тряслись.
– К вечеру отойдешь, – Савиньяк ободряюще кивнул. Наверное, он хотел улыбнуться, но улыбка превратилась в гримасу. Генерал скосил глаза на свое правое плечо, все-таки улыбнулся и завернул коня, возвращаясь в бой.
Часть вторая
Глава 1
1
Каракис таки поверил. И часа не прошло, как стремление к явной и весомой победе перевесило столь свойственную паонским стратегам осмотрительность. Гайифская пехота и в центре, и на правом крыле двинулась занимать «брошенные» талигойцами высоты, нарвалась на встречный удар и теперь уже никуда не денется. Попались, пестрохвостые!
Перестрелять,
