Стражники Вокил и некоторые горожане уже очищали улицы от трупов, кучами грузили их на повозки и отвозили за городские стены, где не успевали копать могилы. Лекарь вспомнил, что недавно точно так же вывозили мертвых крыс и поежился от неприятной ассоциации. Стражников сопровождали писцы, которые вели подсчет жертвам; более-менее верные данные Мартейн надеялся получить ближе к вечеру. В дальнейшем предстояло проверить дома. Учитывая их количество, Мартейн опасался, что это невыполнимая задача, и покойники дадут о себе знать только со временем.
Помимо этого необходимо было создать госпиталь, изолятор и морг. Ошеломленные случившимся лорды Бороски больше не сомневались в авторитете лекаря и после недолгого обсуждения согласились, что госпиталем станут Бани, а изолятором – Собор. Под морг Дульсан обещал предоставить один из своих складов с запасами соли у реки.
– Я должен проинспектировать эти помещения, – сказал Мартейн. – Где находится ваш склад, господин Дуло? Его надо подготовить в самое ближайшее время – у нас слишком много мертвецов.
***
Рассвет, если он и был сегодня, прошел незаметно из-за особенно густого желтушного тумана, поднявшегося от реки и траурным саваном одевшим город. Дома шатались в этом мареве, как пораженные цингой зубы. Туман лихорадочным потом оседал на заплесневелых камнях Бороски, стлался по улицам, пропитывал бессильно повисшие стяги. Туман проникал даже в тончайшие щели новой экипировки Мартейна: он надел толстые перчатки, плащ, обмотался первыми попавшимися под руку тряпками, лицо до самых глаз закрыл плотно намотанным шарфом и стал, правда, похож на гуля; не из-за боязни заразиться, с ним-то все кончено, а из-за боязни заразить других.
После долгих блужданий в лабиринтах тумана, среди ветхих стен складов, Мартейн понял, что окончательно заблудился. Кругом не было ни души, даже лемурчиков, только издалека доносился тоскливый скрип трупных повозок да тянулся поверху бесконечный медный набат. Привычные городские шумы – звон кузнечного молота, лай собак, стук лошадиных копыт по мостовой, многоголосый гомон – исчезли, Бороска оцепенела. От реки несло холодом и гнилью.
Мартейн остановил Беспечность и беспомощно огляделся по сторонам в поисках хоть каких-то ориентиров. Ничего. Только туман и изъязвленные жуками деревянные стены, словно он очутился в измерении, состоящем только из этих двух первооснов. Звон колоколов мешал думать, и он громко проклял их, будь они неладны.
– Они продолжат весь день и всю ночь, – раздался сзади глухой голос. – Уставшего пономаря мгновенно сменяет другой, чтобы колокола не утихали ни на секунду. Так они прогоняют болезнь.
Лекарь обернулся. Туман за его спиной сгустился и принял очертания всадника. В длинном плаще, в шлеме, изображающем голову совы-сипухи, с кривым шрамом на металлической поверхности. Всадник был безоружен.
– Заблудились, господин Орф? – спросил незнакомец.
Лекарь отвесил насмешливый поклон.
– Не
