которые задают не ради ответа, а чтобы приступить к другим, настоящим и основательным, на которые не дать ответ невозможно. И точно, вскоре именно такие вопросы и последовали.
– Так как же тебе здесь живется? – спросил Крук, внимательно взглянув на Остапа.
– Живу вот, – неохотно ответил Остап. – Получаю советскую пенсию. Работаю…
– Все так же малюешь бодрые советские плакаты? – усмехнулся Стась Чорба.
– Малюю, – бесстрастно сказал Остап, дернув плечом.
– Значит, малюешь… – иронично скривился Чорба. – Ну а вернуться домой не хотел бы? Туда, на родину? Вернуться, купить домик, поселиться в нем и спокойно доживать век… Ну, так хотелось бы тебе такого счастья на старости лет?
Остап прекрасно понимал, что такие вопросы понапрасну не задаются. Не могло такого быть, чтобы эти четверо незнакомых ему людей прибыли неведомо откуда лишь для того, чтобы задать ему все эти вопросы – больные и бессмысленные. Значит, вслед за вопросами последуют и ответы на них. И эти ответы нежданные гости дадут сами. Для того они и явились к Остапу. То есть явились ради этих ответов. Да вот только такие ответы бесплатными не бывают – Остап это тоже прекрасно понимал. Значит, нежданные гости назовут и цену. Остается лишь услышать, что это за цена. И понять, насколько она дорога и сможет ли Остап ее заплатить.
– А ведь мы прибыли к тебе оттуда, – Крук указал рукой куда-то вдаль, – с нашей с тобой родины. Да. Она у нас с тобой общая – родина. Вот ведь какое получается дело.
– Ну а адрес вы случайно не перепутали? – мрачно усмехнулся Остап. – Спрашиваю: адресом вы не ошиблись? А то ведь всякое бывает… Может, вы завернули не в ту хату? Шли к куму, а попали к свату…
– Мы не ошиблись. – Эти слова Крук не просто произнес, он их прямо-таки отчеканил. – Мы пришли к тому, к кому и хотели прийти. Во всяком случае, мы на это надеемся.
– И как же вы обо мне узнали? – спросил Остап.
Он разговаривал с гостями и одновременно краем глаза наблюдал за сыном. Ему хотелось знать, как сын относится к этому неожиданному событию: и к незваным гостям, и к тем осторожным, намекающим разговорам, которые они затеяли. Остапу было очень важно знать, что думает и чувствует его младший сын Степан. А то ведь всякое могло быть. Советская власть – дело такое. Прилипчивая она и навязчивая. И в душу ей залезть и учинить там переворот по своему образу и подобию для нее, для власти-то, ничего не стоит. Может так статься, что и в Степанову душу она пробралась, – откуда это знать Остапу? И теперь Степан уже как бы и не его сын, а… Вот возьмет он и донесет – и о неожиданных гостях, и об их намекающих разговорах… И что тогда? Тем более вослед за намекающими разговорами должны последовать и прямые разговоры, без всяких околичностей. Для того-то гости к Остапу и прибыли – для прямых, значит, разговоров. Для всяких таких кривотолков им добираться сюда не следовало бы… Ну, так как там Степан? По виду и по поведению – вроде бы и ничего. Сидит, внимательно слушает, переводит взгляд с
