плейер, пощелкала кнопкой, подыскивая нужную песню.
– Вот! Слышишь? Ты послушай! – она сунула мне один из наушников.
Верхняя губа ее поднялась, обнажая десны. Запела гулко, сильно в нос, пытаясь повторить английский. Иностранных языков дева не знает – получалась тарабарщина, но она, как всегда, не замечая, пела громко, сильно.
«Woman in love», «Влюбленная женщина» – так называлась песня. Я специально запомнил.
Светлые омуты
– Ты слушай, – усаживая меня рядом, сказала она, – Я не знаю, как это назвать. Нормальным точно не назовешь, – что «это», было пока непонятно, смотрела она строго и даже немного траурно. Хотя, может, платье виновато. Подруга моя любит черное, – Это тянется две недели. Каждую минуту жду. Все мысли вокруг него пляшут танцы. Каждую минуту.
– Какие танцы? – спросил я, чувствуя, что должен спросить.
– У него глаза синие. А рта почти нет. Как у актера Брюса Виллиса. Губы такие. И как он ими целуется?!
– А он не целуется, – сказал я полуутвердительно.
– Еще чего! Он умеет, еще как. У него глаза прозрачные, как вода. Я в них тону. Я буквально тону в них. Как в омуте. Бывают светлые омуты?
– Бывают, наверное, раз ты говоришь.
– Я в них умираю. В точности, умираю. Когда я буду умирать, то примерно так.
– Как? – я заинтересовался. Я вот не знаю, как буду умирать.
– Буквально бухаюсь, – строгость сбежала с ее лица, она улыбнулась. Лукаво, вроде, – Я буду говорить, а ты, если тебе будет стыдно, говори «дерево».
– Мне не будет стыдно. Это же твоя история.
– Я сама не знаю, что я говорю. Я не знаю, как себя вести. Не понимаю. Я не знаю, что он обо мне думает. Я ему всегда первая звоню. Он говорит, что рад меня слышать, а я не знаю, он правда рад или только хочет сделать мне приятное.
– Если бы он не был рад, то ему, наверное, наплевать было, приятно тебе или нет.
– Он – очень воспитанный человек. А сам вот такого роста, – она приставила ладонь к своему плечу.
– Карманный мужчина.
– А я не чувствую. Когда мы лежим рядом в постели, то он мне кажется выше. Скажи «дерево», мне стыдно.
– Дерево. А чего стыдиться? Ты – большая девочка, взрослая, можешь лежать с кем хочешь.
– Я не чувствую себя взрослой в последнее время. Все крутится вокруг какой-то ерунды. Он говорит, что много работает, а я не верю ему. Мне кажется, он не хочет, чтобы я к нему лезла.
– С чего ты взяла?
– Смотри. Он сказал, что ему пора в спортзал. Мы лежали, разговаривали. Это в воскресенье было, днем. А ему в спортзал. Я пошла в туалет пописать, а он стал одеваться. Он рассказывал про свою мать. Она – страшная сука. Бывают же такие прирожденные суки, – подруга прищурилась, у нее вышло и хищно, и зло, – У него есть старший брат. Он старше его на семь лет. А мать, как бульдог.
– А где
