же в Мидтауне[22], так? Ты сюда на такси приехала?
Я киваю, хотя начинаю смутно подозревать, к чему все эти расспросы.
– Нельзя так поздно возвращаться одной, – тут же говорит она. – Переночуешь у нас, а утром я отвезу тебя в отель.
– Это совершенно не обязательно, – возражаю я.
– Не-а, даже не думай спорить. Я тут онни[23]. Может, я не старшая среди своих сестер, зато я старше тебя. Пойдем, – она машет Джо на прощание и выходит на улицу, даже не дожидаясь меня.
Когда я догоняю ее на улице, она ухмыляется и быстрым шагом устремляется вперед. Я, на бегу застегивая куртку, тороплюсь за ней.
– Ты откуда-то возвращалась? – спрашиваю я. С каждым словом у меня изо рта вырывается белое облачко пара. Воздух просто ледяной.
– Была в баре, – откликается Надин. На ней берцы, и с каждым шагом по снегу они поскрипывают. – Хорошо, что мамы дома нет, а то бы она так психанула.
Надин двадцать один год – она на три года старше нас с Натаниэлем. Даже когда я была маленькой, мне она всегда казалась очень взрослой. Она одевалась исключительно в черное и отчаянно спорила с матерью и сестрами, а несколько минут спустя уже смеялась вместе с ними, а еще у нее была подружка, которую она приглашала играть с нами в «Марио Карт» в подвале дома. Я провела с семьей Натаниэля не так много времени, но Надин, как, впрочем, и остальные его сестры, произвели на меня неизгладимое впечатление.
Мы подходим к дому, и я начинаю гадать, кто из сестер Натаниэля дома. Дом у них трехэтажный, если считать подвал, выкрашен в дымчато-зеленый цвет. Недоделанный подъезд забит машинами – они припаркованы вплотную, до самой обочины.
Надин поднимается на крыльцо, открывает сначала наружную дверь, потом, найдя подходящий ключ, внутреннюю и жестом приглашает меня зайти. Я на цыпочках обхожу кучу обуви, разбросанной на полу. Меня так и тянет навести порядок, расставить все вдоль стеночки аккуратными рядами. Свои ботинки я ставлю в сторонке, у стены.
В ближайшей к нам комнате горит свет. Лампа подсвечивает уютное пространство с телевизором и секционным диваном. В коридоре стоят высокие напольные часы с римскими цифрами, и я с ужасом понимаю, что уже почти два часа утра.
– Не туда, – шепчет Надин, когда я направляюсь к гостиной. Она подпрыгивает на одной ноге, пытаясь стянуть со второй ботинок. – Переночуешь в комнате Натаниэля.
Я в изумлении моргаю.
– Нет, я не…
– Все нормально, – отмахивается она. – Его здесь нет. Он все турне ночует в номере, предоставленном компанией.
Это я и так знаю, но все равно неловко спать в постели бывшего парня. Впрочем, Надин и слушать не желает мой лепет: она практически подталкивает меня вверх по лестнице и загоняет в первую комнату налево.
– Простыни должны быть чистыми, – говорит она, включая свет. – В ванной есть запасные зубные щетки, а полотенца в шкафу в коридоре.
Я стою посреди комнаты, и вид у меня, должно быть, совсем растерянный, потому что выражение лица Надин смягчается.
Мидтаун, или Средний Манхэттен, – район, известный благодаря таким достопримечательностям, как площадь Таймс-сквер, Музей современного искусства и Центральный вокзал Нью-Йорка. Также именно здесь расположено больше всего небоскребов в Нью-Йорке.
Обращение, которое девушки и женщины используют по отношению к подруге или сестре старше по возрасту.
