шторы и прикрыла глаза. После бессонной ночи приятно было бы урвать хоть несколько мгновений сладкой дремоты, но взбудораженное разговором со следователем и всем прочим сознание не позволило отдохнуть. Смирившись, девушка погрузилась в раздумья.
По всему выходило, что расследование затянется. Будь преступник очевидным, его бы уже схватили, и Стефан Альберран в своих блестящих штиблетах не явился бы к ней с заявлением, что она подозревается в убийстве. Интересно, рассчитывал ли он получить от неё признание?..
«Не дождётся! – фыркнула мысленно Летиция. – И пусть только попробует применить ко мне эти их психологические уловки! Не поможет!»
Экипаж остановился. Выйдя из кареты, Летти привычно глянула на вывеску «Чай и сладости», буквы в которой своей округлостью напоминали о свежих бубликах. Её не так давно подновили, и теперь надпись выглядела особенно ярко.
Воспользовавшись служебным входом, Летиция проследовала к своему кабинету и с облегчением убедилась, что её там никто не ждёт. Значит, она не опоздала. Усевшись за массивный дубовый стол, когда-то заказанный лучшим городским мастерам, проглядела свежую газету. Известия о смерти Финнеаса Броктонвуда там пока не появилось, но Летти не сомневалась, что это лишь вопрос времени. Такие новости никогда не оставались без внимания, а уж когда при подозрительных обстоятельствах умирал единственный владелец значительного состояния, то и вовсе следовало ожидать большой шумихи.
В памяти ожил первый разговор с Финнеасом и слова, которыми он её поприветствовал: «Вот, значит, как выглядит охотница за моим наследством». В ответ, пылая негодованием, Летиция заявила ему, что не нуждается в его наследстве, у неё своё есть. Даже ногой топнула. Магия кипела в ней, как масло на сковородке, что порождало некоторые сложности с самоконтролем. А все окружающие посчитали, будто она попросту дурно воспитана, что очень огорчило матушку.
Их тогда заставили танцевать. Для Летти это был по-настоящему первый танец. Она ужасно боялась опозориться ещё больше: наступить на ногу этому красавцу-брюнету или перепутать фигуры танца, хотя ведь в академии их всему учили. Но одно дело – весело пересмеиваясь, вальсировать с приятельницей, и совсем другое – с молодым человеком, который смотрел на неё насмешливо и свысока. Его положение превышало её собственное, и он мог не соглашаться взять её в жёны. Но отец пообещал щедрое приданое, да и магический дар невесты тоже имел значение, добавляя ей привлекательности в глазах столичной аристократии.
«Лучше забыть!» – одёрнула себя Летиция и, услышав стук в дверь, пригласила войти. Она думала, что явился новый поставщик, но то оказался Говард Стайн – её управляющий. Прежнему управляющему, работавшему на её отца, он приходился племянником.
– Добрый день! – поприветствовал её Говард, не сдержав удивления при виде её мрачного одеяния. – Хотите чего-нибудь? Сегодня особенно хорошо удались глазированные яблоки.
– Пожалуй,
