в канун Дня Всех Святых и которого уже ждет изо всех сил Москва. Кстати, пока убийца творил это все с Ольгой Вороновой, совсем рядом выступала группа «Колпак».
На экране появилась солистка с прямыми волосами цвета спелой земляники под высокой конической шляпой, как у женщин в пятнадцатом веке. Ее высокий голос протяжно пел печальный куплет:
В Туманном Альбионе
Я день и ночь шутил.
И дьявол меня силой
К Аиду утащил.
По волнам Леты буйной
В Аид Харон везет.
Но вот он сушит весла,
И лодка пристает…
– Великие стихи! – хмыкнул Крячко.
– Кто знает, сколько еще девушек погибнет в столице буквально на глазах у прохожих? – продолжал блогер. – И в столице ли? Все верно, не спешите покидать Златоглавую! У вас, по крайней мере, сутки. Ведь именно столько идет поезд из Саратова, где (я узнал об этом на сайте местной газеты «Грани») утром был найден труп девушки, который – слушайте, слушайте и не говорите, что не слышали! – убийца тоже оставил в конкретной позе. Об этом – в провинции все еще смотрят телевизор! – даже говорит местное телевидение! Давайте же и мы с вами предадимся этой древней забаве!
Гуров и Крячко придвинулись ближе к ноутбуку начальника. На экране монитора Орлова появилась заставка с еще недавно самым длинным мостом в Европе. Он прогибался над широкой Волгой, соединяя эталонно провинциальные города-побратимы, Саратов и Энгельс, гирляндой уютно-золотых огней.
На фоне фотообоев с этой картинкой в студии частного канала «Мост-ТВ» сидела девушка-андрогин. Ее короткие волосы с нарочито не закрашенной сединой, ядовито-зеленый шерстяной хомут безразмерного серого свитера и большие этнические кольца на руках говорили о полном пренебрежении владелицы к стандартам внешности ведущей теленовостей и вообще канону женской красоты.
Справедливости ради, надо отметить: стиль Насти полностью соответствовал эпатажному духу редакции «Мост-ТВ», где все мнили себя вольными нигилистами, оппозиционными циниками и вынужденными хайпожорами, поскольку работали на честолюбивого олигарха из нулевых. То, что сотрудники «Мост-ТВ» были хайпожорами не за среднюю в умирающем регионе зарплату, а по призванию, понимала только желчная Анастасия Корсарова. Как убежденная феминистка, веган и чайлд-фри, она активно использовала феминитивы, оставляя нетронутым только прозвище Пират – свой любимый журналистский псевдоним.
– Баба-зверь, – глядя на нее, процедил Крячко. Он в который раз за эти дни с благодарностью вспомнил незатейливую простоту жены.
– Чистый яд, – подтвердил с тоской посмотревший в пустую рюмку с иссякшим успокоительным Орлов.
Журналистка говорила резко, зло, отрывисто, и к ее раздраженному голосу невольно прислушивались все.
– Что ж, саратовцы! Утром волонтеры «ЛизаАлерт» обнаружили тело пропавшей две недели назад Екатерины Мельниковой. Одной из ужасающих деталей преступления
