у начальника был сейчас напряженно-покорный, совершенно присмиревший. «Понятно», «ясно», – то и дело повторял Дубов. Затем он сказал «все сделаю Роман Тихонович. Пожалуйста не беспокойте себя», – и положил трубку на селектор.
Танюша резко подняла голову. С видом человека, решившегося на что-то очень отчаянное, она резко поднялась с дивана.
С тетрадкой в руке подошла она к Дубову, протянула ее вместе с карандашом, и подыскивая слова, как бы лучше попросить, неожиданно покраснела до кончиков ушей. Дубов, догадавшись в чем дело, спросил:
– Что, решить не можешь? Да-а, у каждого свои задачки…
Танюша торопливо кивнула головой и Дубов, взяв из ее рук тетрадку, сел за стол. Затаив дыхание, Танюша стояла рядом.
Карандаш Дубов энергично зажал в пальцах, словно одним росчерком собирался написать резолюцию.
– Здорово я раньше решал эти треугольники! По-свойски усмехнулся Танюше, затем шоферу, Дубов.
Шофер лишь на секунду оторвал взгляд от цветов, посмотрел на тетрадь, и, опять отвернувшись, натянул на себя свою безразлично-злую улыбочку.
С видом человека, снизошедшего до занятия, которое не присуще его положению – точно собрался пнуть подкатившийся мяч играющим в футбол мальчишкам – Дубов нарисовал на чистом тетрадном листе огромный треугольник, обвел его пожирнее, подумал, еще раз обвел, отложил тетрадь и принялся читать задачник.
«Да, сочинили задачку!» – пробурчал он и вскинул брови как бы по достоинству оценив чужую ловкость. Опять поправил карандашом треугольник и принялся листать тетрадь и рассматривать Танюшины задачи. Наморщив лоб, лишь раз-другой потрогал часы, затем запонку.
Он принялся листать тетрадь, словно уже и не помнил о просьбе Танюши, а лишь интересуясь аккуратностью ее почерка и порядком в тетради.
– Может провести биссектрису? – тихо спросила Таня.
– Чего? Биссектрису? – поднял Дубов тревожно забегавшие глаза. – А бис его знает… Валяй, проводи!.. Мне, дочка, честное слово, некогда задачками развлекаться! – вернул вдруг Дубов Танюше тетрадь. И с пристуком отложил карандаш, обернулся он к шоферу.
– Ну как там дождь? Уже, наверно, кончился?
Шофер нехотя посмотрел в окно, мимо которого промелькнула фигура Степанова с мешком на спине и неопределенно пожал плечами.
– Ой, решите, решите! Я вас очень прошу! – взмолилась Танюша. – Это ведь вам одна секунда!
Заметив вошедшего Степанова, Дубов перевел взгляд с него на дочь и погладил по голове девочку.
– Ладно, ладно… Некогда нам. Ехать нужно! Такая биссектриса…
Танюша не понимала, шутят ли с нею, или говорят всерьез, и с недоумевающим видом продолжала протягивать тетрадь Дубову.
– Не приставай. Нехорошо, – вмешался отец, и дочка отошла к дивану, прижав к груди тетрадку. От обиды в горле комом застряли слезы.
