нижняя губа, а глаза щиплют слезы. Почему меня это вообще волнует? По идее мне должно быть все равно, что Гаррет думает обо мне.
Вот только это не так.
– Для протокола, – продолжаю я, – теперь мне очень нравится моя работа, и я зарабатываю достаточно, чтобы наконец переехать из подвала наших родителей.
– Вот как? Чем именно зарабатываешь?
В его голосе слышится резкость, которая удерживает меня от ответа. Порой он бывает таким дерзким засранцем. Последнее, что я сделала бы, – это рассказала бы ему о том, чем занимаюсь. Гаррет бы еще больше осудил меня.
– Неважно, – бормочу я, сбрасываю с себя одеяло и хочу встать. Но он крепко хватает меня за руку и тянет вниз. Я сердито смотрю на него, приоткрыв от удивления рот. – Отпусти меня.
– Нет. Не вредничай. Просто ответь на вопрос.
– Я ничего тебе не скажу, – заявляю я, снова пытаясь встать. На этот раз его руки обвивают мою талию и тянут меня к нему на колени.
– Почему? Тебе есть что скрывать, Мия? Потому что я не верю твоей лжи про ввод данных.
Он издевается надо мной, и от этого все внутри закипает. Я замахиваюсь, пытаясь врезать ему по физиономии, но Гаррет слишком ловок и перехватывает мое запястье. Я стараюсь вырвать руку, пока мы не начинаем бороться. Он гораздо сильнее меня и через несколько минут укладывает меня лицом вниз на диван, а сам всем своим весом наваливается сверху.
– Ты засранец! – кричу я в подушку.
– Почему с тобой все вечно заканчивается дракой? – интересуется он, и в его голосе слышится ирония. – Какая ты, однако, привередливая.
– Я? Это ты улегся так, как будто хочешь меня трахнуть!
Он смеется мне в ухо низким хрипловатым смешком.
– Поверь мне, красотка, если бы я хотел трахнуть тебя, то давно бы это сделал.
Я борюсь с ним еще самую малость.
– Что ж, наверное, даже хорошо, что ты меня терпеть не можешь. Поэтому мне не о чем беспокоиться.
Не иначе как это плод моего воображения, потому что я чувствую, как бедра Гаррета трутся о мой зад, и в его брюках при этом определенно что-то напрягается. Вверх по позвоночнику пробегает горячая волна трепета и замешательства. С какой стати Гаррету возбуждаться?
Неужели его и впрямь распаляет борьба со сводной сестрой?
– Если подумать… немного секса на почве ненависти может быть даже забавно.
Его губы касаются моего уха, и у меня перехватывает дыхание. От этой мысли живот наполняется жаром. Он серьезно?
В конце концов я перестаю бороться и сопротивляться его хватке. Более того, ловлю себя на том, что прижимаюсь к нему бедрами, как будто намеренно хочу наткнуться на растущую эрекцию в его брюках.
– Гаррет, – шепчу я, и энергия между нами быстро меняется с игривой на какую-то другую.
– Ты хочешь, чтобы я слез с тебя? Просто так и скажи мне, Мия.
Но я ничего не говорю. Отрываю голову от дивана и, чувствуя на щеке его дыхание, поворачиваю лицо ровно настолько,
