меня папочка, а я решаюсь признаться, потому что все равно узнают и только хуже будет.
– Четверка… – шепчу я, зажмурившись.
– Никакая оценка не стоит твоей жизни, Аленка, – качает папа головой, а потом обещает поговорить с мамой.
Он сидит со мной все время, рассказывая, что теперь все точно будет хорошо. Но я же понимаю… Я же перестала быть хорошей из-за четверки, поэтому ничего хорошего уже не будет. Но хоть немножко еще не думать о том, что случится, мне можно, поэтому я наслаждаюсь, ну а то, что грудь болит – это не страшно, это я перетерплю.
Больное сердце
Ой, у меня такие новости! Оказывается, я хорошая девочка, потому что оценку мне неправильно поставили! Папа во всем разобрался, учительнице сделали а-та-та и исправили мою оценку, а потом меня в другую школу переведут, чтобы злюка-училка не отомстила. А еще оказалось, что у меня сердце остановилось, когда я увидела четверку, и от этого всей школе не очень весело, но мне уже все равно, потому что меня переводят туда, где и нездоровые дети есть. Это называется «инклюзивная» школа. За мной там первое время присматривать будут, вот только мама…
На людях мама показывает, что любит меня, но, когда никто не видит, смотрит так, как будто у нее животик болит, и мне от этого очень хныкательно. Но думать о том, что мама меня разлюбила из-за неправильной четверки, я себе запрещаю. Тут еще оказывается, что на физкультуру мне нельзя совсем, что огорчает, – потому что как же оценки?
– Не будет у тебя оценки по физкультуре, – объясняет папа. – Это как пятерка в уме, понимаешь?
– То есть она будет, но не написанная? – удивляюсь я. – Тогда хорошо, я согласна тогда.
– Вот и умница, – гладит он меня по голове. – На Новый год тебя уже выпишут…
– Ура! – радуюсь я, хотя знаю, что поиграть в снегу мне будет пока нельзя, но я перетерплю, потому что главное же – дома. С папой я ничего не боюсь, даже мамы.
Каждую ночь я бываю в той комнате, рассказывая новым друзьям о том, как живу. Они за меня радуются, а потом учат еще. Я не очень понимаю, что такое «разные миры», но тот людь, который Арх, очень терпеливый. Еще мне рассказывают о математике, потому что она во всех мирах почти одинаковая, отличаются только основания – ну это когда циферка становится нулем. Это очень интересно и просто сказочно!
– Ты говоришь, твоя мама смотрит необычно? – спрашивает меня Краха. Это девочка там, которая, наверное, тетя, ведь я не знаю, сколько им лет. Она очень умная, поэтому, я думаю, тетя, но я ее все равно по имени называю, потому что она так сказала.
– Ну, как будто у нее животик болит и скоро вырвет, – объясняю я.
– Брезгливость это называется у людей, – объясняет Арх, а потом гладит меня щупальцем по голове и продолжает: – Среди содружества миров есть и люди, подобные тебе, но приглашать мы их не стали, чтобы не пугать такую хорошую девочку.
– Спасибо, –
