волосы, когти, клыки, слюна, шерсть… – гневно шипел Валенвайд, сверкая бордовыми радужками в паре метров от меня. – Могут укрепить дух, могут поднять из могилы, могут усилить дар, могут увеличить силу зелья десятикратно… Так в чем подвох, мисс Честер?
– Все это считается ценными… «ингредиентами», сэр, – выдохнула я, пытаясь не отводить от него взгляд.
Мышцы крутило желанием отвернуться, шея аж хрустела, я еле сдерживалась.
– Они не ценные, они бесценные. И наше гуманное, разумное магическое сообщество вынуждено бороться с жесточайшим соблазном, – вампир выпрямился, горделиво расправил плечи и ушел к кафедре. – С зудящими в тупых головах идеями: как бы так обстряпать дело, чтобы все это сокровище присвоить. Ведь магия мира угасает, а аристократы очень хотят жить подольше…
Тон его становился все более жестким, будто Валенвайд вываливал личное, наболевшее. Вскрывал давно нарывающую рану без особой надежды на излечение.
– А для этого надо набить банковские хранилища самыми ценными жидкостями. Но, конечно же, на законных основаниях, – хрипел он, тяжело облокотившись на деревянный постамент. – Ведь если русалку можно запихнуть в частный аквариум и по нужде срывать с нее чешуйки, то с крепким магом, гражданином Эстер-Хаза, носителем капли так легко не получится, верно?
– Что-то к финалу лекции стало много отсебятины, – промычала в губу Олив, пихая меня локотком. – Спорим, этого нет в учебниках?
Хриплая речь Валенвайда вибрировала внутри, задевая тонкие душевные струны. От каждого слова, грозно вбитого в воздух, накатывала тошнота. Гудели виски. Мне все сильнее дурнело, кислорода не хватало, но я бы не осмелилась встать и отпроситься на воздух.
– Впрочем, есть и минусы у половинчатых «мутаций». Нездоровый аппетит, вспыльчивость, шерсть, зеленая кожа, клыки, проблемы с самоконтролем… Временами, знаете ли, древняя тварь так и просится наружу, – договорил он вкрадчиво, оскалился и опасно клацнул зубами. – И может больно укусить за чувствительное местечко. Верховному Совету, издающему все новые законы, стоило бы об этом помнить.
Валенвайд с треском закрыл окно, отрезав от кабинета умиротворяющие звуки природы. Прошелся по аудитории и отворил входную дверь.
– Идеи Вяземского проросли в гнилых сердцах аристократов. От них смердит так, что «слышно» с другого конца столицы, – договорил магистр уже в проеме, решив первым покинуть кабинет. – Как всякие сорняки, их следует вырвать с корнем… чтобы не засорять магическую экологию.
Глава 5. Дочь
Побросав жезлы и блокноты в ученические сумки, мы тоже поспешили покинуть душную аудиторию. Воздух в ней стал таким тяжелым, что прямо непригодным для жизни.
Юноши с боевого галдящей толпой понеслись в тренажерный зал, а мои подруги послушно потянулись за чихающей сабершей, виляющей белым задом. Снежка предпочла облик белого песца, решив, что мы уже запомнили, как выглядит проводник.
Навстречу
