не ощутил того мгновения, когда эта нить порвалась, вокруг были другие люди, заботы и обязанности. Так вдруг разносит людей в толкотне вагона метро.
Ты выходишь на нужной станции, крутишь головой, а потом решаешь, что позвонишь вечером.
Потом она уехала на Ближний Восток, он пытался наводить справки, даже написал пару писем, но, как оказалось, не по тому адресу.
Раевский очнулся в машине. Станция по-прежнему была пустынна, пискнул навигатор, поймав координату и выстроив маршрут.
Он решил вернуться, чтобы не проезжать мимо генеральских дач, тем более, судя по карте, уже никаких пробок не было.
(эвакуация)
Публика мало этим интересуется, потому что главный факт (эвакуация и пр.) больше этого любопытства, главное, что нас покидают и мы одни.
Сыну пришла повестка. Это слово выплыло из прежних времён, забытое, но не исчезнувшее.
Теперь оно стало символом родительского ужаса, но ужас прошёл все требующиеся стадии – неверие, гнев, апатию и принятие. По всей земле так было уже пару лет, пора бы и привыкнуть. Никакой истерики не хватит на два года.
Стояла пасмурная погода, день будто и не начинался, поэтому старик думал, что до вечера станет длиться это безвременье, а утренние сумерки перейдут в ночные. Из окна тянуло не холодом, а сыростью, мокрым снегом, дымом с далёкого комбината и каким-то сладким химическим запахом с лакокрасочной фабрики.
И тут зазвенел звонок – требовательно, как контролёр.
Сын пришёл в выходной день, в тот момент, когда старик мыл посуду. Немногочисленные тарелки стукались друг о друга в пенистой воде.
Старик смешно засуетился, стал накрывать на стол, как он это всегда делал во время редких визитов сына. Как обычно, он боялся, что всё приготовлено не так хорошо, как ему кажется. Вдруг сыну не понравится и он только из вежливости будет скрести вилкой по фарфору. Однако сын с порога сообщил главную новость, и остальное стало пустяками. Пришла повестка, отворяй ворота.
После повестки дети исчезали. А повестки приходили чуть не в каждую семью – чаще всего детям от десяти до шестнадцати, но были, как говорится, и варианты. Да и не повестки это были вовсе: одни получали сообщение, другие – письмо, третьи читали новость у лифта, среди объявлений домового комитета.
Была теория, что это инопланетяне забирают детей на свою планету, чтобы вывести идеальных людей. Но непонятно, отчего они не интересовались младшими. Другие говорили, что это сам мудрый Бог прорежает население Земли перед концом.
Получивший повестку успевал попрощаться с родителями или друзьями и через несколько дней просто исчезал. Он выходил из дома – в школу или магазин, а потом растворялся в воздухе города, в стенах и мостовых. Никто не видел момента исчезновения.
Старик слушал сына, его рассказы о прежних знакомых, которыми заполнялась пауза. Он слушал все
