кивнул. Призрак посчитал разговор завершенным и зашагал к подземелью.
Дыхание принца сбилось от злости и возмущения. Он смотрел вниз, на грязный след, который оставило тело арестанта.
– Я буду присутствовать при допросе! – крикнул Ник вслед призраку.
Тот остановился.
– Уверен? Ты же ни разу на них не присутствовал. – Это было завуалированное предупреждение.
– Уверен. У меня с повстанцами кровные счеты.
Принц указал на бок, где под одеждой скрывался шрам, и вслед за призраком зашел в подземелье. Ника чрезмерно берегли. Если в попытке сохранить целостность сжимать в руках нечто слишком сильно, то можно ненароком это разбить. Так и случилось с терпением принца.
В допросной комнате пахло сыростью. Ник закрыл за собой дверь, запирая крик арестанта в подвальных стенах. Он остановился у входа, в полутьме, и сложил руки на груди.
– Вместо Нэйта теперь командует Коршун. Мы пытаемся выяснить, где он прячется, – шепнул чей-то голос, и принц увидел Лютера.
– Кто такой Коршун?
– Коршун Викт. Приближенный Нэйта. Собрал вокруг себя всех, кто разбежался с поля боя.
Лютер уселся напротив связанного арестанта. Тот поднял взгляд – один глаз заплыл фиолетовым, – узнав бывшего приятеля, он усмехнулся:
– Коршун ищет тебя, чтобы отомстить.
– А мы как раз ищем его, – улыбнулся Лютер. – Где они прячутся?
– Предатель! – прошипел повстанец и плюнул в призрака.
Слюна совсем немного не долетела до Лютера и повисла на краю стола. Призрак с грохотом поставил перед арестантом увесистый ящик, и принц вытянул шею, пытаясь рассмотреть его содержимое. Инструменты переливались в отблеске свечей, словно драгоценности.
– Где Коршун и остальные? – не изменившись в лице, спросил Лютер.
– Остальные? Я один, – пленник обвел взглядом людей в комнате, – против всех.
Призрак схватил его за волосы, ударил лицом о стол и оттянул голову назад. Уставившись в опухшие глаза повстанца, он произнес:
– Много болтаешь, но все не то.
– Монт-д’этальская крыса, – прокряхтел тот в ответ.
Призрак вновь приложил его лицом о столешницу. Губы повстанца опухли, а из правой ноздри заструилась кровь. Пленник шмыгнул носом.
– Фергюс очень любил игру «десять попыток», знаешь такую? – Призрак указал на пальцы арестанта, но тот помотал головой. – Что ж, правила просты, быстро запомнишь. Играем? – И тут же вывернул безымянный палец повстанца.
Раздался хруст. Крик и дворовая брань, наполненные болью, взлетели под потолок допросной комнаты. Пленник застонал. Палец неестественно искривился, а призрак, не дав передышки, уже потянулся к мизинцу.
– Где твои друзья? Где Коршун?
Повстанец промолчал. Ему без сожаления сломали второй палец.
Принц Никос почти не морщась смотрел на истязание. Торчащие кости, выбитые глаза,
