обходиться тем, что есть.
– Отец о тебе не рассказывал.
Брэмстон прижал ладонь к груди.
– Ранен в самое сердце – неужели забыл?.. Ты мне лучше скажи, Огонёк, какие хайту понесли тебя в лавку старины Самира? Уж сколько торговцев в Сияющем! А заглянуть ты решила к тому, кто поносит нас так, что у предков рога аж в обратную сторону закручиваются.
Аштирра вздохнула. Да и что тут скажешь? Рёбра до сих пор ныли, хотя, насколько жрица могла оценить внутренним взором целителя, ни переломов, ни трещин не было. С горечью девушка подумала, какие проблемы доставила отцу, впутавшись в эту историю. Конечно, Раштау пришёл бы на помощь сразу, как только узнал, заступился бы за неё. С его словом даже стража бы не поспорила. И далось же ей это треклятое зеркало со светильником в лавке человека, ненавидевшего весь её народ без разбору!
Торговец Самир был в этом не одинок. Многие люди не любили «демонокровных тварей», считая, что от них только и жди беды. Чья-то неприязнь была сдержанной, а кто-то и убить был готов. В этом Аштирра убедилась ещё в детстве, когда впервые оказалась в Сияющем и попробовала присоединиться к играм местной детворы. Они с отцом навещали тётушку Эймер. Аштирра тайком сбежала, решила отлучиться совсем ненадолго. Не удержалась, ведь ей пообещали показать заброшенный особняк с призраками. Очень уж хотелось обзавестись новыми друзьями – со сверстниками она общалась редко.
Приключение оказалось ловушкой, задорной игрой в «кто веселее унизит демоническое отродье». На счастье Аштирры, сначала произошёл Всплеск и она сломала одному из мальчишек пару рёбер – случайно, защищаясь, – а потом подоспел отец, и тут уж пожалеть пришлось всем. В такой ярости жрица не видела его, наверное, никогда…
Уже многим позже Аштирра получила от него нагоняй за неосторожность. Но сначала было много тепла и заботы, хотя несколько дней прошли как во сне, в тяжёлом оцепенении, когда она даже говорить ни с кем не хотела, оправляясь от случившегося. И ещё долго потом отец не брал её в город, даже чтобы погостить у тётушки Эймер, – чародейка приезжала в оазис сама.
Аштирра отбросила неприятные воспоминания. Теперь-то она умела за себя постоять, хотя сегодня её снова скрутило тем предательским ощущением несправедливости и беспомощности.
– А тебя этот человек, похоже, уважает. Хоть ты и рэмеи.
– Да просто боится связываться. Ну и в лицо не говорит, что думает, – хохотнул Брэмстон. – А за спиной… Ох, если б все словечки, что кидают мне в спину, можно было складывать в сундуки – я был бы сказочно богат! Впрочем, и так не беден, слава Богам.
– Хорошо сражаешься, – признала Аштирра. – Красиво. Они даже не поняли, что ты с ними играл, пока всё не закончилось.
Раштау обучал Аштирру основам владения различными видами оружия. В их эпоху даже для величайших из жрецов надеяться только на Всплески было непозволительной роскошью. Отец шутил, что она должна знать, с какой стороны держать меч, чтоб не поранить ни себя, ни товарища, но к обучению подходил серьёзно, как и всегда. Потому Аштирра могла оценить искусство Брэмстона в
