руку, и изящный сосуд начал своё падение. Аштирре показалось, что время замедлило бег. В эти мгновения даже сквозь боль в рёбрах и туман в голове она сумела примерно оценить стоимость сосуда, удивиться, ужаснуться и зажмуриться. Донышко чаши вот-вот коснётся пола, и разноцветные осколки с мелодичным звоном брызнут во все стороны…
Пару мгновений спустя, не услышав звука бьющегося стекла, Аштирра неуверенно открыла глаза. Стражники так и стояли, разинув рты. Самир, схватившись обеими руками за сердце, медленно оседал под прилавок. Мурриновая чаша балансировала на кончике хвоста гостя. Рэмеи ослепительно улыбался, словно дело происходило в шатре на каком-нибудь ярмарочном представлении, а сам он был звездой вечера, ожидающей аплодисментов и одобрительных выкриков, восхваляющих его мастерство.
Насладившись мгновениями своей славы и будто желая исполнить трюк на бис, гость изящно подбросил чашу хвостом к потолку. Аштирра заворожённо смотрела, как солнечные лучи, преломлённые витражами окон, играют на разноцветном стекле хрупкого сосуда. Как же Брэмстон поймает чашу теперь – на кончик носа или между рогов?
Но гость ловить не собирался – лишь проводил взглядом. Со звоном сосуд рассыпался на бессчётное количество мельчайших осколков, усыпав ковёр искрами.
– Ты!.. Ты!.. Обещал, что с чашей ничего не случится! – почти плача прошептал Самир, глядя на осколки сквозь пальцы, словно пытаясь заслониться от очевидного.
– Нет же, друг мой, – рэмеи улыбнулся широко и почти искренне. – Я обещал, что не разобью её случайно. Про то, что я сделаю это намеренно, речи не было, правда же? – Вздохнув, гость добавил с наигранным расстройством: – Нет, действительно, не подойдут такие чаши моему заведению. Слишком хрупкие. Да и ценителей высокого искусства среди посетителей мало. А жаль.
Купец медленно поднял взгляд на Брэмстона. Глаза налились кровью. Срываясь на крик, он прорычал:
– Убью. Убью и не посмотрю, кто ты! Даже жизнью не расплатишься за то, что здесь учинил! Да ты хоть знаешь, сколько нынче стоят мурриновые чаши? Твоё поганое заведение со всеми портовыми девками вместе и десятой доли не покроют!
– Сначала докажи, что это сделал именно я, а не, к примеру, два твоих мордоворота, – рэмеи усмехнулся, кивнув на охранников. – Или не та девчонка. Вон как у бедняжки сердце прихватило. Понимает, поди, что долг теперь будет отработать непросто, – Брэмстон подмигнул Аштирре. Она невольно оторопела.
– Болваны! – крикнул торговец, добавив пару эпитетов покрепче. – Проучите этого проклятого фигляра! И девчонку вместе с ним! Плачу за голову каждого из них золотом по весу!
Охранники медлили, то ли прикидывая сумму, то ли просто не решаясь напасть.
– Ну надо ж как, – присвистнул рэмеи, глядя на них. – Нечестно как-то выходит, а, друзья мои? Девчонка-то посимпатичнее меня, а стоит дешевле – больно худосочная. На вашем месте я б поднял цену… но ведь мертвецам деньги ни к чему?
Брэмстон усмехнулся, но на этот раз его усмешка
