обернуть вспять жизненные токи. Ведь, по сути, недуг и исцеление были разными сторонами одного и того же процесса.
За спиной шептались и переговаривались, кто-то даже тыкал пальцем – пока жрец не видел, конечно же. Аштирра лишь сильнее расправила плечи, ступая рядом с отцом, подражая его спокойной невозмутимости.
Вообще, рэмеи не были в Сияющем такой уж диковинкой. Огромный портовый город стал домом для представителей всех пяти рас, хоть люди и встречались здесь чаще прочих, как и почти везде.
Вопреки названию, Сияющий был далеко не самым блистательным самоцветом в Ожерелье Городов, зато лежал ближе всего к Обители Таэху – всего-то дня три пешего пути, а если верхом, то и в полтора можно уложиться.
Стараясь не отставать от отца, Аштирра посматривала по сторонам, неизменно дивясь разнообразию нарядов и наречий. Каждая поездка в Сияющий была для неё целым приключением, приближавшим к большому миру. Она выросла в пустыне и чаще посещала кочевнические стойбища и древние развалины, потому город восхищал её, словно то и дело поворачивался к ней новым лицом. Шумные рыночные площади, гудевшие на разные голоса на десятках языков, соседствовали с величественными храмами целого сонма новых Богов, поражающими разнообразием убранства. Пропахшие несвежей рыбой грязные улочки портовых трущоб резко контрастировали с белоснежными стенами и висячими садами, полными ярких экзотических растений, резиденций купцов и аристократов. Говорили, что ирригационная система, питавшая сад градоправителя, стоила больше, чем целый район.
Товары с самых дальних уголков континента лились сюда рекой, и город процветал. Но разнообразие культур и происхождения жителей не могло не наложить на лик Сияющего свой отпечаток. Если сказать мягко, архитектура не была выдержана в едином стиле. Сердце всякого уважающего себя зодчего кричало бы от такого надругательства над эстетическим вкусом, притом что некоторые здания вполне могли бы по праву называться жемчужинами. Вот только место этим жемчужинам было в совсем разных ожерельях, и, как ни старались представители местной элиты, облик Сияющего получился запоминающимся и аляповатым – словно цветастый, украшенный колечками и блёстками наряд базарной танцовщицы. Вроде и взгляд привлекает – не оторвать, а всё ж в приличном обществе в таком виде не покажешься. Сами жители, даром что ругались, чужакам недобрых слов о любимом городе не прощали. Может, потому и воспевали барды в песнях красоту одного из крупнейших портов Малахитового моря? Красоту, вынимавшую сердце из груди… а заодно и глаза из глазниц.
Впрочем, Аштирре действительно нравилось бродить по этим пёстрым улочкам, глазеть по сторонам, вслушиваясь в обрывки незнакомых фраз. И, конечно, мечтать о дальних путешествиях вроде тех, о которых рассказывал отец. А ещё, когда они вдвоём отправлялись в Сияющий пополнить припасы или встретиться с кем следует, Раштау баловал дочь какими-нибудь гостинцами. Кто же не любит получать подарки,
