хитрых духов – как герой другой моей истории, помните? Который каи в обмен на несметные сокровища язык свой уступил… Ну да не о нём сейчас речь.
Так вот, золотоискатель решил, что не богатства, а беду ему может принести эта находка, да и припрятал поглубже обратно в песок. Только то ли печать задел, то ли символ какой – раздался вдруг голос… как ветер ночью в барханах – то ли ухом слышишь его, то ли самим нутром.
– Освободи меня, добрый человек, любое желание твоё исполню. Хочешь, силу твою умножу или славу. Хочешь, нюх дам такой, что ни одна золотоносная жила древних от тебя не укроется…
Человек замешкался, но решил всё же не отвечать и развернулся уже, чтоб уйти, как вдруг голос шепнул:
– А хочешь, прекрасная охотница Китара, которой ты уж какую луну дары носишь, сама за тебя пойти пожелает…
Откуда знал этот голос, по кому его сердце томилось? И правда, девица была в их племени, дочь одной из матерей-старейшин. Глаза как чёрный оникс, косы длинные, тугие, что кольца кобры. И сама ловкая, смелая, безопасные тропы чует не хуже сау. И стрелы её острые уже не одного хищника Каэмит пронзили. А когда у костра танцует – так любой сердце готов заложить Супругу Пустыни… Вот только не смотрела красавица Китара на несчастного золотоискателя. Говорят, следопыту одному себя обещала, да уж и свадьбу должны были скоро играть. Ну и как тут не поддаться на уговоры? Что б там дед ни говорил… Понадеялся человек на заговоры древних царей, которым старики учили, да только забыл, что силой рогатых владык не наделён. Снял печать и выпустил духа…
Сказитель замолчал. Его слушатели, в общем-то, и так уже догадывались, каким будет итог – как и у всех подобных историй. А всё равно притихли в предвкушении – очень уж хорошо, от души старик рассказывал.
Адир вдруг поднял голову, вперил взгляд невидящих глаз прямо в тени, где стояла Аштирра, и улыбнулся.
– А ты чего не подходишь ближе, госпожа Таэху? Садись к нам. Тут и похлёбка остывает, и история ждёт. А лучше сама расскажи нам о силе рогатых царей…
Прятаться уже не имело смысла. Смущённо жрица вышла на свет костра. Все взгляды обратились к ней, но ярче, пристальнее всех – взгляд Альяза. Юноша широко улыбнулся, поднялся, всё ещё ослабевший и всё же – вполне живой, живой своей собственной естественной жизнью. Аштирра видела это внутренним взором целителя – Серебряные Нити были выжжены из него без следа.
– О царях не знаю, но сила рогатых целителей поистине благословенна. Благодарю тебя, сестра, – сказал он и поклонился. – Теперь хоть в пасть искажений за тобой пойду, если позовёшь.
Старший охотник Ришнис поднялся следом за сыном и склонил голову, сложив руки в почтительном жесте, который хиннан обращали обычно только к своим старейшинам да ещё разве что к самому Раштау.
Хиннан подхватили её под руки, увлекли к костру. Адир похлопал рядом с собой, и жрицу усадили с ним. Аштирра
