не оглядываясь, вышел вон. Верна поспешила к окну, Ася – за ней. Они успели увидеть, как он отвязал от плетня коня, вскочил на него и ускакал, так ни разу и не оглянувшись на окна родного дома.
Верна заплакала. Ася порывисто обняла её и торопливо заговорила:
– Бабушка Верна, не стоит так горевать! Он изменится, я уверена, он повзрослеет и поумнеет – и вернётся! Он ещё маленький, когда-нибудь он научится ценить родную любовь!
– Спасибо тебе, милая девочка, – Верна ласково потрепала её по плечу, повернулась и, вытирая слёзы платком, ушла в свою спальню…
Про еду они вспомнили только вечером. Старушка и девочка молча сели за стол, на котором стоял румяный грибной пирог.
– Нетеня сам испёк! – с гордостью улыбнулась Верна, аккуратно разрезая его на восемь кусков. – Угощайся!
Ася уже протянула было руку за пирогом, но вспомнила, что забыла помолиться перед едой. Она поднялась для молитвы, а Верна, уже привыкшая к этому, понимающе улыбнулась и стала слушать. Девочка прочитала молитву и со словами «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» перекрестила пирог.
На мгновение золотистый свет вспыхнул в воздухе под её рукой – и исчез. Она с удивлением огляделась. В полутёмной вечерней комнате не было ничего, что могло бы отбросить блик. Что же это было тогда? Верна сидела, грустно поникнув, и ничего не заметила. Ася растерянно опустилась на стул. У неё было чувство, будто что-то таинственное и важное произошло в этот миг. Но она слишком мало знала, чтобы догадаться о том, что в ответ на её молитву свершилось чудо…
Пирог оказался вкусным.
– Молодец Ваш Нетеня! – сказала Ася, кладя себе на тарелку второй кусок.
– Да, вкусный пирог! – улыбнулась старушка. – Внучек всегда и во всём мне помогал. Раньше он не был таким… чужим… – вздохнула она. – Он всегда был внимательным, добрым. И ты, наверно, заметила: ведь он сам не свой! Словно запутался. Словно сердечко его мятётся…
Девочку поразили эти слова, и весь оставшийся вечер ей не давали покоя мысли о странностях ученика звездочёта. Снова и снова ей вспоминался хмурый, ускользающий взгляд Нетени. Он так суетился, так тяготился даже короткой беседой с любящей бабушкой, – и в то же время точно стыдился себя самого. И как он торопился уйти! Только раз, вспомнив о чародее, он оживился, будто это было единственное, что имело значение для него. «Неужели Маландрин так его заморочил? Или он и впрямь околдован?! – думала Ася. – Как и Нета, и все, кто ходил к в башню Углынь?!»
От этой мысли ей стало не по себе. Что такое делал с людьми этот колдун, что они переставали быть самими собой?! И тут страшная мысль пришла ей на ум, и Ася похолодела. А что, если Сергей вот так же пропадает где-то в этой стране, забыв обо всём, что важно, не в силах вспомнить себя самого?! Не в силах даже и помолиться?!
Поражённая страхом, она тотчас же поднялась и повернулась к двум своим маленьким бумажным иконам, стоявшим на полочке у окна.
– Господи! – прошептала она. – Прошу Тебя, помоги Сергею! Если он у недобрых людей, защити его,
