начинает раздражать. Все равно что нюхать жаркое, не имея возможности его попробовать. Впрочем, возможность-то у него имеется, да только блюдо не готово. В отличие от жаркого, которого сколько положи в горшок, столько и вынешь, люди умеют размножаться. Отлично. У него хватит терпения.
– Полно вам кокетничать, будто монашке в винной лавке. Ну же, берите. Все ваше.
Заимодавец небрежным жестом отталкивает монеты. Длинные, слегка загнутые ногти оставляют бороздки на бархатной скатерти. Не поднимая глаз, клерк сгребает монеты и рассовывает по карманам. Они падают, он ныряет за ними под стол.
– Я верну, сударь, все верну! – бормочет он. – Назначьте любой процент – сто, двести, да сколько вашей душе угодно!
– Моей душе давно уже ничего не угодно, – подавив зевок, отвечает собеседник. – А пока я еще обладал этой, в сущности, бесполезной материей, и тогда цифры не больно-то меня заботили.
– В таком случае…
– Любезный, вы ведь осознаете мою природу, – он растягивает губы в улыбке, лишь на мгновение, но мужчина успевает заметить все, что требовалось.
– …суеверие… не существует, – можно разобрать в его слабых протестах.
– Конечно, не существует. И ничего-то сейчас не происходит, – ободряет клерка его галлюцинация, у которой он только что занял крупную сумму наличными. – Считайте, что вы попали в сказку. А в сказках, как известно, мешок золота – это символ перемены в обстоятельствах, а не энное количество франков и су. Точно так же кредиторы в сказках не докучают должникам векселями. Примените фольклорную логику, друг мой, тогда и поймете, как со мной расплатиться. Вернее, кем.
Но наша история начинается совсем не так.
Глава 1
– А нет ли в ваших краях, к примеру, замка? – осведомился молодой человек, сидевший за столиком трактира «Свинья и Бисер» на задворках захудалой карпатской деревушки.
Юноша прозывался Уолтер Плезант Стивенс, и имел он 23 года от роду. Нельзя сказать, что он был нехорош собой, хотя и красавцем его тоже не назовешь. Светлые, слегка рыжеватые волосы, серые глаза и широкоскулое лицо не придавали ему никакой примечательности. Как говаривал его старший брат Сесил, с такой внешностью сподручно воровать кошельки, все равно никто не опознает.
Искоса Уолтер взглянул в окно на упомянутое им строение, маячившее вдали. Замок, возвышавшийся над поросшей елями скалой, виднелся так четко, словно был выгравирован на закатном небе. Прищурься – и разглядишь флюгер на одной из башен. Однако ответом мистеру Стивенсу стало молчание, изрядно разбавленное неприязнью. Продержалось оно с минуту, а затем гости, коих в трактире насчитывалось с дюжину, вернулись к своим прежним занятиям. Кто тянул мутную брагу из кружки, кто сражался с монументальной котлетой, а некий весельчак решил разрядить атмосферу песенкой, но сбился в конце куплета. Огладив бороду нервным движением, Габор Добош, хозяин славного заведения, расхохотался, но как-то чересчур высоко:
– Замок? Да откуда ж ему тут взяться? Испокон веков у нас не бывало замков. Или господин имеет в виду замок? Есть у нас такой, вон, на амбарной двери весит. Не угодно ли посмотреть?
Любопытный гость едва не заломил руки. Носителей языка, что вворачивают в речь каламбуры, нужно штрафовать. Немецкая грамматика и без того доставляла ему немало хлопот. Чего хорошего ждать от языка, который рубит глагол надвое, одну часть оставляет в начале предложения, другую же засовывает в самый конец, так что бедняжки переглядываются друг с другом через невероятно количество текста? От языка, который обозначает девушек местоимением «оно»?
– Спасибо, что повторили со мной омонимы. Прежде чем мы дойдем до страдательного залога прошедшего времени – бррр! – спрошу еще раз, – юноша потыкал пальцем в окно. – Вот этот замок – что вы имеете про него рассказать?
Хозяин начал протирать засаленным фартуком чистую пивную кружку, доводя ее до здешних стандартов.
– Замок как замок, мне не мешает. Даже, наоборот – там с одной стороны крепостная стена обветшала, видать, раствор поискрошился. Оченно удобно кирпичи таскать. В прошлом месяце мы таким манером сарай подновили. Прямая нам от него выгода, не жалуемся.
– Ну а его обитатели? – уточнил гость. – Не ходят ли про них какие-нибудь мрачные слухи?
– Ах, вот оно что вам нужно. Кабы не ходили, вы, небось, не приехали бы из такого-то далека. Сами откуда будете?
– Из Англии.
Трактирщик хмыкнул в сивые усы. Краем глаза он видел карту Европы – зеленщик завернул в нее капусту – и был осведомлен о расположении туманного Альбиона. Где-то на крайнем западе. За последние полвека Габор отлучался из деревни всего- то пару раз и по сей день пребывал в уверенности, что родной край – это колыбель цивилизации,
