которые только для цыган и годятся! Но Уолтер уже истекал слюной, созерцая капустный рулет, жареную картошку с луком и шкварками, а на закуску – маринованные перцы и маленькие острые колбаски. «Марта сама готовит колбасу», – изрек отец Штефан с таким важным видом, будто это было политическим заявлением. Грохоча сапогами, Марта убежала на кухню, испечь яблок на десерт, священник же прочел короткую молитву и осенил себя крестным знамением. Уолтер торопливо проделал то же самое, стараясь не думать про дедушку, который рвет и мечет облака в раю.
– Вы уж простите старика, что я давеча так сорвался, – попросил отец Штефан, откидываясь на спинку стула. – Но я уповал, что увижу вас на службе. Убыло моего стада, ох, убыло! С прошлого года я лишился нескольких прихожан, и каких!
– А фто проижофло в профлом году? – спросил Уолтер с набитым ртом.
– А в прошлом году, молодой человек, в наших краях стало меньше людей. Зато прибавилось вампиров.
Пока Уолтер, согнувшись над столом, пытался прокашляться, хозяин охаживал его кулаком по спине. Но лицо юноши стремительно краснело. Лишь когда священник, ухмыльнувшись, предложил провести обряд соборования, Уолтеру удалось взять себя в руки.
– Вампиров, вы сказали? – прохрипел англичанин.
– Их самых. Это ж надо до такого додуматься – и самим овампириться, и хорошую, благополучную семью в свои игры втравить. Совсем нечисть распоясалась! Решила устроить танцульки в замке! Нет, это ж надо наглость иметь! Прямо у меня под носом.
– Разве в деревне про это не знают?
– Да знают, конечно. Но раз уж вы пришли за святой водой, я могу сделать вывод, что вы знакомы с нашим главным вампиром? С их вожаком?
– Д-да. В некотором роде.
– В таком случае вам понятно, почему никто не хочет переходить ему дорожку.
– А вы, отец Штефан, так и будете сидеть, сложа руки?
– Что я могу? Созвать крестовый поход, телеграфировать в инквизицию? Прошло то времечко. Теперь никто в цивилизованном мире не верит в нечисть, и она этим пользуется. Вполне успешно, надо заметить.
Уолтер все никак не мог прийти в себя. Подумать только, он разговаривает про вампиров, и так запросто, за ужином! И его собеседник облачен в сутану, а не в смирительную рубашку. Возможно, священник не только в вампирах разбирается?
– Отец Штефан, вы знаете Берту Штайнберг? Ту, которая пропала?
– Знал, – поправил его священник. – Берта исповедовалась у меня пару раз, хотя она из тех девиц, которых нужно колотушками в исповедальню загонять. Из современных девиц, иными словами. Впрочем, она не так уж плоха. Правда, порок глубоко укоренился в ее душе, но кто из нас безгрешен?
– Она порочна? – спросил Уолтер, почему-то вспоминая «Веселых флагеллянток».
– Скорее испорчена. Во всем виновато ее дрянное воспитание. С детства ей дозволялось абсолютно все. Стоило пальцем ткнуть – и желаемое подносят на золотом блюде. Вытяни руку – и звезда упадет в ладонь. Она шла по жизни, как нож по мягкому маслу,
