коридоры, уходящие за пределы видимости, лестничные марши, ведущие, судя по «колодцам», не на пару этажей и вверх, и вниз, а намного выше… Да один кабинет сэра Персиваля немногим меньше библиотеки КаэрКэррола, в которой несведущий гость потеряется. С подобным феноменом я уже сталкивалась во дворце незабвенного Омара ибн Рахима, но не думала, что магию такого рода можно применять в куда больших масштабах.
Сейчас из необъятного холла я попадаю в почти концертный зал, уютный, одомашненный…и ловлю себя на том, что, вопреки давнему предубеждению к чересчур большим помещениям, начинаю понимать их прелесть. Привыкаю?
Приучили. Глядишь, во вкус войду, и вскоре собственная квартирка, случись в неё вернуться, покажется мне крохотной шкатулкой. Как это Николас в ней не задыхался после своих-то хором?
Своды двусветного зала столовой вознесены почти под небеса, как в храме; стены украшены гобеленами и вымпелами. Панорамные окна с видами на розарий, столики, разбросанные друг от друга в отдалении, достаточном для приватности… гармония и покой. С хоров под потолком льётся негромкая скрипичная музыка.
Между столиками, из которых занято менее половины, бесшумно скользит улыбчивый официант, в своём развевающемся хитоне похожий на ангела небесного. Судя по белоснежным паладиновским одеяниям посетителей, большинство из них – персонал, а пациентов, как мы с Аркашей, здесь немного. Нам дружелюбно кивают. Кое-где за столиками ведётся оживлённая беседа – это заметно по жестикуляции, мимике говорящих, но звуки приглушены, словно над каждым установлена невидимая глазу сфера… нет, не защиты, а просто изоляции. Мне этой магии уже не разглядеть, даже если захочу. Отчаянная недавнишняя попытка докричаться до суженого хоть и удалась, но отняла последние капли силы, и без того невесть откуда взявшейся. Подтверждение этому – жгучий голод, который, наконец, оживает, хватанув вкусных запахов из двери на кухню. Браслеты-накопители, скорее всего, уже пусты, но ведь силы можно восполнить самым простым и традиционнейшим способом – поесть! Жаль, что Диана меня не видит, вот бы порадовалась.
Аркадий проводит меня в отдалённый уголок, подальше от окна, в полусумрак. Словно почуяв наше приближение, толстая круглая свеча, установленная в центре небольшого столика, затепляется живым весёлым огоньком, отблески которого пляшут на шелковистой поверхности шпалер, оживляя сказочного единорога и прекрасную деву, доблестного рыцаря и прекрасную деву, башенку старинного замка… и, конечно, прекрасную деву. Оборотник по-джентльменски отодвигает тяжёлый стул.
– А ты заметила, – окликает меж тем Аркадий, и я, вздрогнув, отвожу глаза. Засмотрелась. – …какова стала твоя родственница? Зуб даю, не такой она была.
Усаживаясь, поглаживает себя по плечу. Да это же он всё ещё успокаивает фамильяра, которому досталось от моего безмолвного крика
– Я угадал? Значит, моя теория верна.
– Что за теория? Аркаша, а с твоим Кешей всё будет в порядке?
И невольно вспоминаю Рика. Мой-то кидрик после каждого
