спросила миссис Торнбери.
– Работать, – ответила мисс Аллан.
– Что за милое создание! – прошептала миссис Торнбери вслед удаляющейся прямоугольной фигуре в мужском пиджаке.
– Жизнь у нее наверняка нелегкая, – вздохнула миссис Эллиот.
– О, совсем не легкая, – сказала миссис Торнбери. – Незамужним женщинам приходится зарабатывать – тяжелее некуда.
– А на вид она вполне бодра, – сказала миссис Эллиот.
– Наверное, это очень интересно, – сказала миссис Торнбери. – Завидую ее знаниям.
– Но женщине нужно не это, – сказала миссис Эллиот.
– Боюсь, очень многие могут надеяться лишь на это, – вздохнула миссис Торнбери. – Думаю, их больше, чем мы думаем. Только на днях сэр Харли Летбридж говорил мне, как трудно подобрать юношей для армии – в том числе из-за зубов, конечно. И я слышала, как молодые женщины вполне открыто обсуждают…
– Ужасно, ужасно! – воскликнула миссис Эллиот. – Ведь это, можно сказать, венец жизни женщины. Я, знающая, что такое быть бездетной… – Она вздохнула и умолкла.
– Но мы не должны быть слишком строги, – сказала миссис Торнбери. – Жизнь так изменилась с тех пор, как я была молодой.
– Ну, материнство-то не меняется, – сказала миссис Эллиот.
– В каком-то смысле мы многому можем поучиться у молодежи, – сказала миссис Торнбери. – Я столько узнаю от собственных дочерей!
– Думаю, Хьюлинга это не очень огорчает, – сказала миссис Эллиот. – Но ведь у него есть работа.
– Бездетные женщины могут многое делать для чужих детей, – мягко заметила миссис Торнбери.
– Я пишу довольно много этюдов, – сказала миссис Эллиот. – Но это не настоящее занятие. Так обидно видеть, что у начинающих девушек получается лучше! А работать с натуры трудно – очень трудно!
– А нет ли каких-то учреждений, клубов, которым вы могли бы помогать? – спросила миссис Торнбери.
– Это так изнурительно, – сказала миссис Эллиот. – Я только на вид крепкая – из-за цвета лица, – но это не так: младшая из одиннадцати детей не может быть крепкой.
– Если мать благоразумна, – рассудительно заметила миссис Торнбери, – размер семьи ничего не определяет. И ничто не сравнится с воспитанием, которое дают друг другу братья и сестры. Я в этом уверена. Я убеждалась на собственных детях. Мой старший сын Ральф, например…
Но миссис Эллиот не была склонна внимать опыту старших, ее взгляд блуждал по залу.
– Я знаю, что у моей матери было два выкидыша, – вдруг сказала она. – Первый раз – когда ей встретился огромный танцующий медведь, – их следует запретить, а второй – ужасный случай – наша повариха родила, а у нас был званый ужин. Мое несварение я объясняю этим.
– Выкидыш куда тяжелее, чем роды, – рассеянно пробормотала миссис Торнбери, устраивая на носу очки и подбирая «Таймс». Миссис Эллиот встала и торопливо ушла.
