неподвижным.
– Вам нужно отдыхать. Я выделила вам это место, но, учитывая, что выбор лишь за вами, вам следует решить, как вы будете делить его.
Я обернулась к Теосу, и недоумение в его глазах, как отражение моего собственного напряжения, поразило меня. Моя душа была переполнена стыдом. Я предала его, но теперь, когда мы оказались в этом уточняющем положении, нам придется быть рядом друг с другом, даже если это вселяет в сердце страх.
– У нас будет только одна кровать? – медленно спросила я, хотя это было очевидно, и моё сердце стучало в ожидании ответа.
– Я не могу изменить это, – сказала Хранительница, её голос оставался спокоен, как бег ручья. – Жизнь полна выборов, и важно, как вы к ним отнесетесь.
– Мне надо выйти, – резко сказал Теос, отпив из кубка, его лицо было бледным, а голос наполнен гневом или, возможно, отчаянием.
Он вышел из избушки, оставив меня одну, в этом холодном пространстве, наполненном неразрешёнными чувствами. Я сидела в тишине, в недоумении, глядя в пустоту. Внутри разразилась буря: сердце колотилось, как дикий зверь, а дыхание словно застряло в горле. Я чувствовала, как в моём сознании поднимается волна сожаления. Мы с Теосом снова оказались на перепутье – это было место, где наши чувства, желания и слова переплетались воедино, но не могли найти выход.
– Мне не следовало говорить ему это, – произнесла Хранительница, её голос был мягким и понимающим. Она подошла ко мне ближе, и в её глазах я увидела искреннее сочувствие. – Человек, переполненный страхом, теряет свою силу.
Я вздохнула, осознавая всю тяжесть своих поступков. В эту секунду мне было важно не только исправить ошибку, но и понять, что именно в нас застряло, что именно мешает сделать шаг навстречу друг другу.
– Я знаю, что я ошиблась, – тихо призналась я, не смотря на хранительницу. – Я предала его доверие и, кажется, это разрушило все, что между нами было.
– Да, это тяжело, – подтвердила она. – Но прощение требует смелости, как и любовь. Если хотите попробовать, нужно начать с самого простого – открыться.
Взгляд хранительницы стал всё более уверенным, и я почувствовала, как её слова, как свет, пробиваются сквозь темные облака моих мыслей. Я понимала, что мне нужно сделать шаг к Теосу, но как же сложно бывает открыться тому, кого ты ранил.
– Что, если он не захочет слышать меня? – спросила я, проклиная свои колебания.
– Мы никогда не узнаем, пока не попробуем, – ответила она, показывая на дверь, за которой скрывался Теос. – Разве не стоит рискнуть ради того, чтобы вернуть то, что было потеряно?
Я встала, чувствуя, как копится сила внутри меня. Сделав глубокий вдох, я направилась к выходу. Каждый шаг давался с трудом, но в глубине души я знала, что должна это сделать.
Снаружи мир был погружен в сумерки, а луна освещала палубы зеленых деревьев вокруг нашей временной пристани. Я увидела его, сидящего на пороге избушки, сжимающего в руках деревянный кубок. Я осторожно приблизилась
