сказал пастор, выражая всем своим видом благорасположение и терпимость. – Я часто думаю, – продолжал он, словно бросал ужасное обвинение, стараясь, однако, смягчить его хитрой улыбкой, – я часто думаю, что наш дорогой доктор вовсе не англичанин. Эта варварская привычка пить пиво во время чая, дорогой сэр! Право же, это совершенно не по-английски.
Доктор Фелл обернул к нему покрасневшее лицо.
– Сэр, – сказал он, – да будет вам известно, что именно чай не английский напиток, а вовсе не пиво. Я бы хотел, чтобы вы ознакомились с приложением к моей книге, примечание номер восемьдесят шесть, глава девятая, посвященная таким напиткам, как чай, какао и это ужасающее изобретение, известное под именем «содовая с мороженым». Вы обнаружите, что чай был ввезен в Англию из Голландии в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году. Из Голландии, которая была ее лютым врагом; а в самой Голландии его презрительно называли просто «сеном». Даже французы его не переносили. Патэн называет чай «rimpertinente nouveaute de siècle»[10], а доктор Дункан в своем «Трактате о горячих напитках»…
– Хоть бы пастора постеснялся, – перебила его миссис Фелл жалобным голосом.
– А? Что? – Доктор остановился, решив, что жена приняла его слова за непристойность. – В чем дело, дорогая?
– Пиво, – сказала миссис Фелл.
– О черт! – с яростью воскликнул доктор. – Прошу прощения, прошу прощения. – Он повернулся к Рэмполу. – Может быть, вы выпьете со мной пива, мой мальчик?
– Ну что же, я не прочь, – ответил тот, благодарно кивнув. – Спасибо, выпью с удовольствием.
– …Да к тому же прямо из холодного ручья, заболеете оба пневмонией, – мрачно изрекла миссис Фелл. Пневмония, по-видимому, была для нее idée fixe[11]. – Уж и не знаю, к чему это приведет, еще чайку, мистер Сондерс, тут возле вас печенье, все вокруг болеют пневмонией, а этому несчастному юноше придется весь вечер сидеть в кабинете смотрителя, а там гуляют сквозняки, и он непременно схватит пнев…
Внезапно наступила тишина. Потом Сондерс заговорил о цветах легко и непринужденно, указывая на клумбу, где росла герань. Он, казалось, старался увести в сторону их мысли, изменив направление взоров. Доктор Фелл принял участие в беседе, бросая грозные взгляды в сторону жены. Та совершенно не понимала, что затронула запретную тему. Однако все общество, собравшееся за столом под липой, охватило тревожное настроение, которое так и не рассеялось.
Солнечный свет приобрел чуть заметный предвечерний розоватый оттенок, хотя до ночи было еще далеко. Солнце двигалось к западу по ясному безоблачному небу и, пробиваясь сквозь зелень, бросало на землю теплые серебряные блики. Все молчали, смолкла даже миссис Фелл, сосредоточив все свое внимание на чайном сервизе. Скрипнуло плетеное кресло. Издалека слышалось позвякивание колокольчиков; и Рэмпол представил себе коров – на широком лугу они казались печальными и одинокими, – которых гонят домой в таинственном полумраке. В воздухе все громче звенели москиты.
Дороти Старберт вдруг поднялась со своего места:
– Как
Возмутительное нововведение века
Навязчивая идея
