первым?» – подумал я.
– Итак, бойцы. Вот ваш командир. Его позывной – «Констебль». С этого момента он для вас мать и отец.
«Командир передка “Констебль”. Я же совсем не хотел быть командиром. А теперь что? И Женя погиб…».
– Все, «Констебль». Они твои, – обратился ко мне командир, вытаскивая из размышлений. – Проведи им вводный инструктаж, и можете двигать.
Я кивнул ему, и он вышел.
Я повернулся и оглядел «пополнях» еще раз. Я смотрел на них и старался по глазам и выражению лиц выявить перспективных бойцов с интеллектом. Пару лиц мне понравились.
– Кто из вас был в армии?
Хотя это ничего не гарантировало, но мне важно было понимать, у кого из них есть опыт. Несколько человек подняли руки, и я постарался их запомнить.
«Уже неплохо», – подумал я.
– Мне неважно, из какой вы пришли зоны и, тем более, за что вы туда попали, – я сделал паузу и продолжил: – За последние пару дней мы потеряли тридцать человек. Я не знаю, что вы там себе нафантазировали, но мы воюем с очень подготовленным противником. Он хорошо вооружен и мотивирован, и его много. Он лучше одет и у него много боеприпасов. Но! Если вы хотите выжить – вам нужно воевать лучше, чем он. У каждого из вас есть шанс захватить его хорошую экипировку и его оружие. Если вы будете думать и слушать своих командиров, то все будет хорошо.
Я видел их округлившиеся глаза и побледневшие лица.
Поскольку я переживал, что нас «срисуют» и опять будут «долбить» из минометов, то объяснил им, что мы будем идти с интервалом в семь метров и производить шепотом перекличку каждые десять минут.
– Слушать меня необходимо беспрекословно. Если я говорю бежим, то мы бежим! Если я говорю, что мы падаем – мы падаем!
Они утвердительно закивали в ответ.
– У вас есть тридцать минут, чтобы поссать и подготовится к выходу.
Я чувствовал себя сталкером, из фильма Андрея Тарковского.
Когда мы шли, началась контрбатарейная борьба между украинскими и нашими артиллерийскими расчетами. Было хорошо видно, как летели мины, за которыми стелился красный огонек. Туда, откуда они вылетали, стали лететь украинские снаряды. Грохот на передовой не прекращался никогда.
Мы дошли до труб, по которым можно было пролезть на другую сторону, но я принял решение вести бойцов по посадке. Идти тут было труднее, но безопаснее.
«Лучше быть уставшим, но живым», – подумал я.
С этой стороны дороги лесопосадка упиралась в завод пластиковых изделий «Рехау». Завод был окружен бетонным забором и занимал огромную площадь. Он состоял из нескольких больших корпусов с хорошо укрепленными подвалами.
Это было единственное скопление зданий в этой местности, которое можно было использовать как укрытие и перевалочную базу. Украинские военные использовали его точно в таких же целях до того, как бойцы «оркестра» выбили их отсюда. Понимая, что мы базируемся в его корпусах, они закидывали его минами и артой,
