«трехсотыми», которых было много. Они смотрели на меня, как на командира всего передка, который рулит группами в окопах и эвакуацией. У меня опять возникло чувство самозванца. Я все не мог привыкнуть к своей роли, внутренне не чувствуя себя в ней.
«Что они так со мной общаются? Это же не я! Тут есть “Антиген”. Мы с ним в одном звании – комоды. Без меня, меня женили», – недоумевал и раздражался я про себя.
Послушав колоритные байки, я стал прощаться с ними, и поднимать своих бойцов, которые, раскрыв рты, слушали рассказы «Куска».
– Давай, «Констебль», приходи. Всегда будем тебе рады, – прощались со мной медики.
Я сообщил Роме, что выдвигаюсь с группой в их сторону, и повел новобранцев дальше.
От угла забора завода, если смотреть прямо вдоль Артемовского шоссе, был виден Бахмут. Света в городе давно не было, но он отлично подсвечивался пожарами, которые горели в разных его частях. Их зарево освещало темные силуэты зданий, расположенных рядом. Огонь метался и выхватывал из темноты то большие многоэтажки, то маленькие домики частного сектора. Гуляя по Арбату, я видел уличных художников, которые рисуют баллончиками причудливые фантастические картины про космос. Бахмут выглядел, как эти картины.
От крайнего здания завода нам нужно было преодолеть метров двести по открытой местности, где с одной стороны было шоссе, а с другой – бетонный забор и куча кустов, которые не видно в темноте. Это был самый опасный участок нашего пути. Если бы я был украинцем, то обязательно бы устроил тут засаду, выслав ДРГ. Мы быстро преодолели это расстояние и вышли к развилке. За дорогой сидел наш часовой, которого уже предупредили о нашем приближении.
– Краснодар! – крикнул я ему из-за забора.
– Луганск! – ответил он.
– По одному. С интервалом в пять метров. Пошли!
Мимо меня через дорогу как тени стали проскакивать мои бойцы и запрыгивать в наш окоп.
Я пришел в свой блиндаж, и Рома доложил мне, что происшествий особых не было.
– Все на местах. Были прострелы в сторону групп «Айболита» и «Утяка», но не критично. БК разнесли по позициям. У всех всего хватает, – доложил он.
Было видно, что Рома воспрянул духом и стал вести себя увереннее в роли моего заместителя.
«Молодец! Толковый парень. Он делал то, о чем я его не просил, просто проявляя свою инициативу и беря на себя ответственность».
Люди, которые живут по правилу «дополнительной мили» – самостоятельно и по своей инициативе, делая то, о чем их не просили – мне импонировали. Рома был из них.
– Как сам?
– Бля, «Констебль», я замерз пипец! Трясет нереально.
– Давай одень все, что у тебя есть, на себя и можешь отдохнуть. У меня там можешь взять что-то.
– Хорошо. Я вот заклеил еще фонарик зеленый на рации, чтобы не видно было ночью. Вдруг «птица» или снайпер…
Я стал думать, в какие группы направлять пополнение. У нас
