которые маются на курортах от безделья. Однако его смущал возраст. На вид далеко за тридцать, но на самом деле, учитывая достижения современной медицины, ей можно было записать и сотню, а то и больше. Решение пришло быстро. Ему некуда было деваться. Багаж из камеры хранения он не забрал, номер не снял, развлекаясь вместо этого со шлюхами. Кредитные карточки остались в номере Князева в кармане брюк.
– С чего вы решили, что у меня проблемы, девушка, – плотоядно улыбнувшись, сказал Пётр. Женщина хихикнула и сказала: – Не от хорошей же жизни ты ломишься в чужой номер с голой задницей, – и предложила, – может, зайдешь ко мне? У меня есть коньяк двухсотлетней выдержки.
– С огромным удовольствием! Сейчас я совершенно свободен. – Ответил Пётр, а мысленно взмолился: «Хоть бы она не была ровесницей своего коньяка!»
– Виктория, – представилась рыжеволосая.
– Пётр, – ответил он и галантно поцеловал протянутую ему руку.
Через сорок секунд Пётр уже валялся на широкой кровати, а Виктория, оседлав его, ритмично двигалась сверху, оглашая номер громкими стонами.
«А где же коньяк?» – думал он обиженно.
Виктория стала двигаться быстрее и быстрее. Стоны слились в рёв.
– Эй, ты чего! – воскликнул Пётр, когда его щёку обожгла сочная пощечина.
– Тебе нравится! Тебе нравиться?! – завопила она, впиваясь в его лицо своими ставшими совершенно дикими глазами, и продолжала ритмично вбивать его в постель.
– Нравится?! – ещё пощёчина.
– Да, да, нравится! – взвыл Пётр, защищая лицо.
– Не слышу! – орала она, осыпая его оплеухами.
– Да, да! – орал он в ответ, думая: «Вот нарвался!»
Она бурно кончила и повалилась на спину, тяжело дыша. Используя момент, Пётр навалился на неё, прижал руки к постели и предложил: – Давай, теперь я сверху.
– Не возражаю, – прошептала Виктория в ответ. И в тот момент, когда он уже вовсю наслаждался её разгорячённым податливым телом, ноги Виктории, обвивавшие его поясницу, сдавили его так, что захрустели позвонки.
– Что ты делаешь? – захрипел Пётр, задергался, чувствуя, что ему нечем дышать, попытался разомкнуть стальной захват её ног. Рыча, Виктория освободила руки. Её наманикюренные ногти впились ему в спину, оставляя глубокие кровоточащие борозды.
– Ах ты, сумасшедшая сука! – завизжал Пётр, извернулся и врезал ей кулаком в лицо. Она затихла, на мгновение потеряв сознание. Пётр отшвырнул от себя её бесчувственное тело и кинулся к двери. Замок не поддавался. Без специального снаряжения его нельзя было открыть даже изнутри, если постоялец ставил его в режим охраны. Пётр лихорадочно соображал, что предпринять.
– Стоять! – резко крикнула ему в спину Виктория, приподнимаясь на постели. Пётр обернулся. Глаза его горели тяжёлой злобой.
– Немедленно открой дверь, бешеная сука! – произнёс он угрожающе.
Но
