вниз. Не могла. С каждым новым криком она сильнее вжималась в стену, уже не чувствуя проникавшего в тело холода. В ногах который час, сжавшись, лежала служанка Самира. Немолодая женщина заткнула уши ладонями, давно закрыв глаза. Чуть поодаль, в похожей на нишу, в которой пряталась сама Кайя, расположился второй слуга – Харим. Он, в отличие от нее, практически не отрывался от происходящего внизу.
На испещренном морщинками лице застыло напряжение.
Харим почувствовал ее взгляд. Обернулся.
– Это моя вина…
Она быстро приложила палец к губам.
– Нельзя было сюда приходить.
– Замолчи! – Кайя почти прошипела. – Ты нас выдашь!
Ему хватило ума прикусить язык. Харим был практически того же возраста, что и Кайя. Бывший дозорный, матерый, закаленный, повидавший немало и убивавший сам. Но сейчас бессмысленная резня в стенах храма сказывалось на нем не меньше, чем на женщинах.
Слуга нырнул обратно в тень и Кайя отвернулась. Ей хотелось последовать примеру Самиры, тоже заткнуть уши, но лишь усилием воли она сохраняла видимость спокойствия.
Степняки тем временем принялись за взрослых. Мужчин среди пленников было немного и ими занялись в первую очередь. А вот женщинам уделили больше времени, отбирая теперь не только крепких, но и себе по вкусу. Плач несчастных не утихал.
Кайя просила Всевышнего, чтобы все поскорее закончилось. Лишь бы эти кочевые работорговцы не стали тут лагерем.
Руины Верны, старейшего города на Левааре, где они сегодня утром случайно столкнулись со степняками, находились в трех часах пути от их поселения. Планета кишела бандами разных мастей, но в этих краях преступники не появлялись давно. Суровый засушливый климат вернской пустоши отпугивал даже таких. Потому, когда многочисленный отряд внезапно въехал на храмовую площадь, Кайя и ее слуги растерялись.
Троица успела спрятаться на последнем открытом ярусе храма до того, как преступники расположились внизу, но как выбраться, что их ждет снаружи, она не знала. Еще одно не давало покоя – лошади. Они оставили их недалеко от храма, внутри одного из полуразрушенных строений комплекса. Здание стояло на виду. Если степняки задержатся, рано или поздно они найдут осёдланных гнедых и поймут, что помимо них, тут есть кто-то еще.
Харим тихо заметил:
– Собираются.
Степняки действительно поспешно выталкивали людей наружу, заканчивали снимать с мертвецов нехитрый скарб, оставив трупы лежать в пыли.
Кайя отвела руки служанки, чтобы она ее слышала.
– Они уходят.
– Госпожа моя… – простонала Самира.
– Будь готова.
Дождавшись, пока седовласая женщина кивнет в ответ, она отстранилась. Прикрыла глаза.
Решение с зарей уехать на вернскую пустошь теперь виделось ей под иным углом: слабый, импульсивный поступок. А ведь покойный отец незадолго перед смертью вынудил дать обещание ни во что не вмешиваться, не искать свое прошлое. Словно чувствовал, осталось ему недолго.
И что? Не прошло месяца после его похорон, как она нарушила слово.
От мыслей про отца сдавило грудь. Глаза защипало. Ей не хватало этого упрямого, молчаливого старика.
Кайя жалела, что о многом не успела с ним поговорить, не сказала главного, не поблагодарила за доброту, щедрость, за то, что спас, выходил, а ведь она даже не была ему родной. Их ничего не связывало, ни родство, ни племенные узы. Отец принадлежал к старинному хавирскому дому, а вот Кайя…
Ей не повезло родиться леваркой.
…
Раздавшийся скрежет камня в миг привел в чувства. Кайя обернулась на шум. Харим еще больше отступил в тень, почти срастаясь с ней. Она заметила, как массивный, старательно отёсанный кирпич медленно покидает гнездо. Кладка, на которую до того опирался слуга, кренилась вперед. Доли секунды ничего не происходило, но потом первый кирпич высвободился из многовекового звена и предательски рухнул вниз. Миг, и за ним уже летели остальные. Небольшой участок перил обрушился, подняв утроенный эхом шум.
Кайя оставила свое убежище, успев оттянуть от края и Самиру. Харим тоже отскочил. Втроем они стояли, стараясь не дышать, как будто дыхание могло быть громче того, что только что произошло.
– Пронесло, – с облегчением выдохнул Харим.
Она смерила его гневным взглядом и подтолкнула служанку.
– Давай, Самира. Надо уходить!
Харим спускался первым, держа наперевес прихваченное ружье. Примитивное, механическое. Но Кайя была рада и этому. Свое оружие она забыла в седельной сумке.
Втроем
