style="font-size:15px;"> – Вот я тебе и говорю, плюнь ты на этого козла и иди к нам работать, – сказал аккумуляторщик, разливая по второй. – У нас вакансия есть.
–У вас зарплаты маленькие.
– Зато жить дома будешь, а не в клоповниках.
– У нас приличное жильё, ведомственное.
– Знаю я ваши гостиницы, – махнул рукой Славин друг. – А тут, говорю, жить дома будешь, при жене и детях. И никаких тебе зачётов. Да и шадым, – кивнул на банку, – всегда имеется.
– Он и на точках имеется, – возразил Слава. – Бензин, он всем нужен.
– Фи! Бензин! А если залетишь? Небо в клетку не видел? Или в прокуратуре есть знакомые?
– Это при нынешнем-то бардаке? Да вон там, – кивнул в потолок, – миллиарды воруют и ничего.
– Потому и ничего, что воруют миллиарды. Они делятся. Там у них своя шайка. Но ты-то к ним не относишься. Кто миллионы ворует – тот уважаемый человек. А кто сотни – тот вор. Ты на миллион можешь свой бензин продать? Нет. Вот за это и сядешь. Ну, вздрогнули! А вообще-то, – крякнул он, – сейчас только ленивый не ворует.
Домой Слава шёл, покачиваясь. У магазина, рядом с которым он жил, продавали пиво. Прямо с машины. По три бутылки на человека. Выстроилась громадная очередь. Последним вряд ли достанется, но они стояли. Надежда умирает последней. Пиво едва ли не единственное, что продавалось без талонов, но оно бывало в продаже очень редко.
Стоять в конце ему не хотелось и он, шатаясь, подошёл к голове очереди.
– Мужик, встань в очередь, – закричали ему.
– А я больной, – огрызнулся Слава. – Псих я. Порезать могу, и ничего мне не будет. – И для убедительности сунул руку в карман, где кроме ключей ничего не было. – Дай-ка, девушка, три бутылки.
– Какая я тебе девушка, рожа бандитская? Я уже бабушка, – двинула ему бутылки продавщица. – Отваливай! Следующий.
Никто с «бандитской рожей» связываться не пожелал. Слава сгрёб свои бутылки и отвалил.
Вечером к нему зашла сестра, жившая неподалёку.
– Всё пьёшь? – глянула на пустые бутылки. – Допьёшься когда-нибудь. Где семья-то?
– В деревне. Вот, записку оставили. Любань, сделай пожрать что-нибудь.
– Продукты-то хоть у тебя есть?
Она открыла настенный шкаф, потрясла старые коробки. В одной нашлось пару горстей заскорузлых макарон.
– У тебя что же, больше нет ничего?
– Нет, – помотал головой Слава. – Тут и холодильник-то был отключён.
Люба достала из своей сумки банку кильки.
– Открой её. Суп тебе сварю. Да быстрее двигайся, у меня ребёнок один дома.
Мужа у Любаши никогда не было. Когда-то она работала проводницей на поездах дальнего следования и использовала последний шанс, родив на четвёртом десятке ребёнка от кого-то из своих пассажиров. С рождением ребёнка эту работу пришлось бросить. Дочь её уже ходила в первый класс.
Любаша сварила
