ответил и на другие вопросы. Хозяин кабинета даже не стал задавать дополнительных вопросов.
– Чувствуется, что готовились, – сказал он, выводя в зачётке отличную оценку. – Давайте поговорим о планере. Что там у вас первым вопросом? Автомат перекоса? Вообще-то это больше к двигателю относится, но в управлении составили почему-то такие билеты.
Об автомате перекоса несущих лопастей и принципе его работы мало у кого из техников было полное представление. Чтобы хорошо знать принцип его работы, необходимо было иметь представление об аэродинамических силах, влияющих на лопасти. А в этих силах запутались, наверное, и учёные-аэродинамики. По крайней мере, никто из техников и инженеров не мог доходчиво объяснить, почему вертолёт может летать боком или хвостом вперёд. И Слава «поплыл». На другие вопросы ответы были тоже не совсем точны.
– По этой дисциплине я не могу вам поставить отличную оценку, – сказал главный инженер. – Вы согласны на оценку четыре?
– Но меня лишат первого класса.
– Возможно, и не лишат. Это будет зависеть от начальника базы.
– Я согласен, – махнул рукой Слава.
К вечеру он сидел в кабинете начальника базы.
– Не могу я тебе выписать свидетельство первого класса, – посмотрев зачётку, сказал он. – По основным предметам у тебя должны быть отличные оценки. Поработаешь со вторым классом, через полгода пойдёшь на МКК и подтвердишь первый класс.
Мыльникову ничего не оставалось, как согласиться.
– Неужели всё сдал? – удивился начальник участка, когда он доложил ему об этом. – Молоток! Завтра подпишу приказ о твоём допуске. Получишь свидетельство и готовься в командировку. Будешь работать на другом вертолёте и с другим командиром.
– Сдал все зачёты за один день? – не менее удивился его друг аккумуляторщик Лёша. – А почему трезвый? Почему не обмываешь?
– Наливай, обмоем, – осклабился Слава. – Вафа-то есть?
– У нас всегда есть, – гордо ответил Лёша, – не то, что у некоторых, привыкших к халяве.
– Кто эти некоторые? – дёрнулся Слава. – На кого намекаешь?
– Не будем пальцем показывать. Пей! – плеснул Лёша всё в ту же мерную кружку.
Слава поднёс кружку ко рту, содрогнулся, отвернулся, выдохнул воздух и, закрыв глаза, стал выливать в рот вонючую жидкость. Допив до конца, оторвался от сосуда и, выпучив глаза, заработал ртом, как выброшенная на берег рыба. По щекам потекли слёзы.
– Запей! – подвинул банку с водой Лёша.
Слава схватил банку двумя руками, сделал несколько глотков и со свистом втянул в себя воздух.
– Ну, как?
– Ох, и гадость! – часто дыша, ответил Мыльников.
– Зачем пьёшь, если гадость? – меланхолично спросил друг, наливая себе в ту же кружку.– Зато халява, да и голова не болит. Ну, да сгинут все наши враги! – произнёс он тост.
Продолжение на этот раз места не имело. Лёша пить больше в рабочее время отказался, и Слава уехал домой.
– Плевать
