Голова отказывается думать, принимать решения, анализировать, выбирать. Что-то предпринимать. Ничего не имеет смысла. С таким же успехом можно просто лечь и лежать.
Калитка открыта, дождь давно размыл дорогу. Он вряд ли сможет что-то найти. Идти в дом не хочется – он просто сойдет с ума от нахлынувших воспоминаний. Собственные сожаления сожрут его и здесь.
На заднем дворе есть качели. Итэр очень их просил. Хотел, чтобы они были белыми, оплетенными цветами и лозами сумерских растений. В теплые дни он любил на них спать, пока его качали. Альбедо сделал легкий навес, чтобы солнечные зайчики не тревожили его покой, поставил рядом столик, куда клал фрукты и напитки со льдом. Делал все, что Итэр хотел. Создавал, строил, с любовью и нежностью, бережно.
Но того, что нужно было Итэру, он дать не мог.
Свободу.
Теперь эти качели не имеют значения. Весь этот дом не имеет значения. Вся его жизнь – тоже. И если он все это разрушит, то.
Ничего. Не. Поменяется.
Разве что станет чуточку легче. И начнет он прямо сейчас.
Но он застывает, едва оказавшись за домом. Застывает, словно крио смешалось с гидро. Каменеет и леденеет. На залитом дождем дворе стоит Итэр. Промокший до нитки, испачканный, такой же грязный как Альбедо. Стоит и смотрит на расцветающее небо, дрожит, потерянный во времени и пространстве, от холодного пронизывающего ветра. Будто очень хочет, чтобы его отсюда забрали. Будто хочет уйти. Сбежать.
Но не может.
Он оборачивается, и Альбедо видит на его лице слезы. Он, черт возьми, может отличить его горькие слезы от чертовой воды.
– Я пытался… Прости меня, пожалуйста… Прости… – частит он, захлебывается собственными словами, дышит, прижимает руки к лицу как маленький. – Я не могу так жить. Я больше не могу здесь жить. Это невыносимо! – Он смотрит в бирюзовые глаза отчаянно, просит о понимании. О прощении. Вцепляется руками в собственные волосы и тянет, громко всхлипывает. – Мне нужна дорога. Нужны новые земли. Нужно все поменять. Я так больше не могу.
Альбедо кажется, что внутри что-то разбивается. Заледеневшее сердце покрывается трещинами. Все его тело будто вот-вот распадется на части.
– Ты так стараешься. Ты все делаешь для меня. Для нас. Но я просто… я просто не могу так. Пожалуйста… – Итэр рыдает взахлеб, стирает постоянно набегающую влагу со щек, отчаянно трет глаза. Сам не знает, чего просит, чего хочет.
Альбедо желает лишь одного. Чтобы Итэр взял меч и закончил его мучения. Потому что он уже не видит ничего вокруг, только ад. Его личный ад, где в жизни Итэра нет ему места.
Но, может, в его личном аду есть место для Итэра.
Альбедо делает шаг вперед. Итэр смотрит на него доверчиво, не ожидая опасности. Сам подается навстречу. Вскидывает руки, будто хочет обнять, но ему самому это больно, так больно.
Если он схватит Итэра сейчас, то все закончится быстро.
