злодея. Один из сотрапезников предположил даже, что это был доктор, который оставил Гаэля умирать, сославшись на то, что ему нужно срочно принять роды. Кстати, Гаэль с доктором Жафре вечно ссорились из-за алкоголя, и ни один не желал уступать другому ни на йоту. И почему, в конце концов, врач свалил с места происшествия, не дождавшись скорой? Почему он не позвонил комиссару Маттьё из машины и не передал последние слова Гаэля?
– Он, пожалуй, прав, – проговорил Маттьё. – Доктор повел себя как-то странно. Тот факт, что он забыл телефон, не вызывает никаких сомнений. Но меня немного удивляет, почему на следующий день он не одолжил у кого-нибудь телефон и не позвонил мне.
– Может, поначалу он просто не придал значения бессвязным словам Гаэля, в стельку пьяного и едва живого. Жафре – врач, а значит, он скорее сосредоточится на состоянии человека, чем на его словах.
Жоан, обеспокоенный присутствием туристов, подошел к длинному столу и попросил постоянных гостей говорить потише. Однако туристы, не особо вслушивавшиеся в невнятный гул голосов, не отрываясь разглядывали Норбера де Шатобриана. В трактире было запрещено фотографировать, об этом предупреждала табличка на фасаде, Жоан таким образом защищал Норбера в мирной гавани, где он ужинал.
– А ты что думаешь, виконт? – спросил учитель.
– Ничего, – ответил Норбер. – Я на самом деле не понимаю, зачем кому-то понадобилось убивать Гаэля.
– Слушай, он все-таки был редкостной занозой в заднице, – заметил помощник мэра.
– Он мог нажить себе врагов, все время орал на всех без разбора, – сказал учитель.
– Не все время, – поправил его Норбер. – Он переходил границы, только когда был по-настоящему пьян.
– Иногда он нес черт знает что, это правда.
– Поэтому всем было более-менее на это наплевать.
– В том-то и дело, что «более-менее», – подхватил помощник мэра.
– Во всяком случае, стук деревяшки Одноногого мы больше не услышим. Он получил своего мертвеца, – подытожил учитель.
– Кто знает?
– Ну, завелись на целый вечер, – сказал Маттьё. – Заметь, местами это было любопытно. Не то что отчет судмедэксперта. Он нам сообщает, что Гаэль скончался от двух ножевых ранений в легкое и сердце. Да неужели? Он еще упомянул об укусах блох. И что нам с этим делать? Ровным счетом ничего. Эти врачи…
– Скажи-ка, – перебил его Адамберг, не сводя глаз с сидевшего на барном табурете рослого коренастого мужчины, который доедал сэндвич, запивая его сидром, – это Горбун, или мне кажется?
– Умоляю, говори тише. Да, это он, только у него больше нет горба.
– Что произошло, Маттьё? Случилось чудо? Он искупался в воде Лувьекского источника?
Считалось, что этот источник, дававший начало узенькому прозрачному ручейку, который бурлил на камнях, способствует плодовитости и лечит от болезней, как точно такие же источники во многих других местах.
– Все гораздо прозаичнее, однако подробностей
