style="font-size:15px;"> Он стал озорно тыкать в меня локтем.
– Прекращай, – беззлобно ответил я. – Нито тыколку отобью.
– Ты посмотри, какой чувствительный, – заулыбался он. – Елки-палки. А это что? Розетка, что ли?
– Не знаю. Не трогай.
– Уймись ты, Фима, – недовольно сказал Женя и заерзал на своем месте, позади меня. – Харе уже трындеть без умолку. Да, дорогая. Да, шикарная. Но машина как машина. Средство передвижения, и только.
– Ага! – Фима обернулся. – А чего ж ты тогда так хотел вперед? Даже на цу-е-фа со мной до трех раз играл! Но вот шиш тебе. Я в таких делах дока!
– Черт, – снова заерзал Сережа, пропустив слова Фимы мимо ушей. – Вроде тачка дорогая, а чего у нее такие сидения дерьмовые? Будто кирпич под жопой. Уже затекло все.
– Ну пересядь, чего мучаешься? – Сказал я. – Мож там помягче. Это ж бандитская машина мало ли что…
Вдруг резкая мысль прошибла голову.
– И правда, тут будет помягче, – сказал Женя, передвинувшись за Фиму. – А это что?
В зеркале заднего вида он стал щупать нагретое место.
– Тут что-то плотное. Какого хрена?
Я немедленно включил подворотник, съехал на обочину.
– Витя, ты чего? – Удивился Фима.
Когда я вышел из-за руля и полез назад, тоже стал щупать сидение. Мягкое по краям, в середине оно оказалось плотным, словно под дорогим чехлом хранили доску.
– Фима, у тебя нож с собой? – Спросил я.
– Ну.
Ефим достал из кармана и раскрыл свой бак сто десять, который я когда-то ему подарил. Он протянул ножик рукоятью вперед.
– Ты че задумал, Витя? – Нахмурил брови Женя. – Салон будешь резать? На новой машине?
– Помните, я рассказывал вам про того Фурсова?
– Что искал какие-то документы в Граале? – спросил он. – Конечно, помню.
– Ну вот. Только в Граале их не оказалось. Кулым – хитрая зараза.
Я безжалостно воткнул нож в сидение, стал прорезать кожу числа вместе с обивкой. Фима при виде этого даже за голову схватился.
– Думаешь, он?.. – Не закончил Женя, потому что я отвернул слои обивки.
– Думаю, – сказал я, глядя на обернутый бумагой прямоугольный сверток, лежащий на пружинах. – Думаю, это они.
Я аккуратно вынул сверток, стал шуршать плотной, почему-то промасленной бумагой.
– Бумага, вроде, оружейная, – сказал холодно Женя. – Пахнет оружейным маслом.
– Зачем совать документы в такую бумагу? – спросил я, а потом докончил разворачивать.
– Вот сука… – Протянул Фима, Когда я открыл всем остальным содержимое коробки.
