телесным, – потому что если бы для [последнего] времени ничего не возвещалось, то справедливо признавалось бы только одно и притом духовное воскресение. Но если для последнего времени провозглашается воскресение, оно признается телесным, потому что наряду с ним не предсказывается духовного воскресения. Такое, то есть духовное, воскресение должно было бы совершаться или ныне, невзирая на различие времени, или тогда, при всеобщем окончании времени. Итак, нам больше подходит даже защищать духовное воскресение с принятием веры, но полноту воскресения мы признаем при конце века.
Из сочинения «Против Маркиона», книга III:
Глава 24. О тысячелетнем земном царстве
1. «Конечно же, – говоришь ты, – я ожидаю от него то, что само станет свидетельством существования различия <между двумя богами>, – божье царство вечного небесного владения. Ваш же Христос обещает иудеям прежнее положение после возвращения земли, а по окончании жизни – утешение в преисподней на лоне Авраама» [Ср.: Лк 16:22]. О, наидобрейший бог, если он, успокоившись, возвращает то, что отнял в гневе! О, бог твой [т.е. такой, каким ты изображаешь своего бога], который и поражает, и исцеляет [Ср.: Втор 32:39; Иов 5:18], производит бедствия и творит мир [Ср.: Ис 45:7]! О, бог, милосердный даже по отношению к усопшим!
2. Но о лоне Авраама <я скажу> в свое время. Что касается возвращения Иудеи (которое и сами иудеи, обманутые названиями местностей и стран, ожидают так, как это описывается), то, каким образом иносказательное истолкование <его> духовно по его облику и плоду соответствует Христу и Церкви, и исследовать долго, и в иной работе <это> изложено, которую мы назвали «О надежде верных» [De spe fidelium – одно из утраченных сочинений Тертуллиана], да и излишне это теперь потому, что не о земном, но о небесном обетовании идет речь.
3. Ведь мы исповедуем, что и на земле нам обещано [тысячелетнее] царство, но <оно осуществится> прежде <нашего восхождения на> небо, и у него будет иной характер <, чем тот, который ожидают иудеи>, поскольку оно в нерукотворном граде Иерусалиме, который и апостол называет нашей матерью свыше [Ср.: Гал 4:26], после <нашего> воскресения будет на тысячу лет [Ср.: Откр 20:6] перенесено [Конъектура Кройманна. В рукописи это слово относится к Иерусалиму] с неба [Ср.: Откр 21:2]. И, объявляя, что наше государство, т.е. гражданство, находится в небесах [Ср.: Флп 3:20], относит его, разумеется, к некоему небесному граду.
4. Его (град) и Иезекииль познал [Ср.: Иез 48:30—35], и апостол Иоанн увидел [Ср.: Откр 21:2, 9—14], и слово нового пророчества, пребывающее с нашей верой, удостоверяет, дабы предвозвестить, что и образ града, <явленный> взору прежде его открытия, станет знамением. Совсем недавно это исполнилось во время восточной экспедиции. Ведь известно также и из свидетельств язычников, что в Иудее сорок дней по утрам в небе парил град, весь вид стен которого таял с наступлением дня, а в иных случаях он исчезал сразу.
5. Мы говорим,
