холод, мне просто было страшно. Но в голове была полная ясность от безысходности, которая успокаивала мысли.
– Спасибо, 2225-ый, что много раз выручал меня. Я это не забуду до последнего мгновения.
Моя клетка осветилась прожектором, со скрипом открылся верхний люк. Сверху на лебедке спустился крючок с тросом. На конце троса висел желтый скафандр. У заключенных на эксперименты была другая транспортировка.
– Заключенный 2220-ый, на выход! – прозвучало в приемник.
– Я не хочу покидать клетку, – отчаянно крикнул я.
– Не бунтовать, исполнять приказ, – прозвучало в приемник.
Как будто они услышали мой крик, и по краям общей балки с клетками запустился режим подготовки электрозаряда.
– Хорошо, исполняю, я не бунтую.
Через открытую верхнюю дверь я вылез из клетки. Посмотрев на 2225-ого, кинул ему вещи. Он поймал их, я попытался ему улыбнуться, наверное, у меня это не получилось. Скафандр, который я надел, был уже прицеплен к крючку. Дальше меня спускали по тросу.
Пока я висел в воздухе, спускаясь вниз градирни, мне в приемник зачитывали инструкцию по поведению внизу. Повторяли несколько раз, говорили, чтобы слушал внимательно и исполнял неукоснительно. Внизу было очень жарко. Кругом поднимался пар, видимость была минимальная.
На полу была красная полоска с подсветкой. По ней я дошел до небольшого туннеля и прошел по нему около ста метров. Войдя внутрь отдельного помещения услышал, как за мной закрылся люк. Сверху запустили систему паровой очистки. Через пять минут погасла красная лампочка на потолке, дезинфекция была завершена. Что-то сказали в приемник, но я не услышал. Нужно действовать по инструкции, так как связи здесь почти нет. Согласно указаниям, я механически открутил запорное устройство и открыл люк. В этом помещении я снял с себя защитный костюм. Остался в обычной своей одежде. Дальше был старый маленький лифт, по нему я поднялся на несколько этажей вверх. На выходе из лифта меня уже ждали.
Темный коридор, в конце которого светилось несколько лампочек на полу. Я медленно подошел. Из-за яркого света я почти ничего не видел. Их было несколько, они подошли, выкрутили мне руки и потащили в соседнюю комнату.
– Что это значит? Отпустите! – начал кричать я, когда увидел операционный стол.
– Быстро приготовьте инструменты, – сказал кто-то.
– Нет, нет, не надо. Пожалейте меня. Я ничего плохого не сделал! Пустите!
– Зафиксируйте его. Готовимся к нейрохирургической лоботомии.
Очень быстро мои руки и голова были связаны ремнями. Было больно. Что-то вбили в мою голову. Какой-то предмет. Вживленный в голову приемник был разрушен. Кровь потекла в мои глаза, я начал терять сознание. Было невыносимо больно.
– Он отключается, нужно спешить, пока есть сознание, а то система заблокирует…
– Анестезию, доктор? – спросил кто-то.
– Это лишнее, должен быть в напряжении, а то точно отключится.
Несколько
