слышала, ордера и ключи уже начали выдавать.
– Нам пока ещё не объявляли, но я тоже слышала, что начали давать! Сама жду с нетерпением, мы на новый год к родителям поедем с Володей, хотелось бы до этого перебраться уже в новое жильё.
– А Володя своим тоже уже сообщил про новоселье, я случайно слышала.
– Кому? – удивилась Лёлька такой новости
– Ну, я точно не знаю, – покраснела Женя, – Я всё же не подслушиваю чужие разговоры… просто случайно слышала, когда он переговоры заказывал, еще перед тем, как на Кривую уйти.
– А… ну да, конечно. Я и позабыла про это, – ответила Лёлька.
Для неё было неожиданной новостью то, что её муж вообще с кем-то говорил по телефону… Конечно, было неудобно признаться Жене, что она в полном недоумении по этому вопросу, поэтому Лёлька приняла непринуждённый вид и заговорила про другое. Но когда она вышла на улицу, где морозный вечер только ещё чуть синел, она остановилась в раздумьях.
Что за тайны и секреты? Володя ничего не говорил ей о том, что собирается кому-то звонить, да и кому он мог сообщать семейные новости? Судя по его отношениям с родителями, а главным образом – по их отношению к нему самому, это не могли быть они… Тогда кто же? Хотя… может быть он тайком от Лёли всё же общается как-то с матерью или отцом, но тогда почему скрывает. То, что Володя стыдится своей семьи, Лёлька поняла давно, но чтобы уж так…
Лёлька решила, что спросит об этом мужа, когда тот вернётся. Но… с другой стороны, ей не хотелось подводить Женю. Что, если Володя рассердится на неё, а при его разговорах, когда он то и дело хочет куда-то на кого-то написать разнообразные жалобы… Женю было жаль.
Вздохнув, Лёлька зашагала в сторону дома, но вдруг передумала. Пока мужа нет дома, она вполне может отправиться в гости к бабушке Глаше, напиться чаю с булочками и поболтать обо всём. Уж ей-то, Глафире Трифоновне, Лёлька готова была рассказать свой секрет, который в Ключевой пока что знали всего пара человек.
Дом бабушки Глаши неожиданно не светился окнами, как это обычно бывало, хотя двор был заботливо расчищен и сверкал идеальным порядком. На крылечке, чисто выметенном от налетевшего снега, одиноко горел фонарь, и только Лёлька взялась за ручку калитки, как дверь дома отворилась и в ней показалась худенькая щуплая фигурка Евдокии Трифоновны, сестры бабушки Глаши.
– Тётя Дуся, здравствуйте!
– А, Лёлечка, добрый вечер! – приложив руку ко лбу и закрываясь от света фонаря, Евдокия Трифоновна разглядела гостью у калитки, – А ты к Глаше? Так уехала она, две недели еще не будет, если не дольше.
– А что случилось? С ней всё хорошо? – обеспокоилась Лёлька.
– Да, слава Богу, всё хорошо. Брат у нас заболел, вот и поехала к нему. Далеко живёт, забрался. Старше нас с Глашей, жену схоронил, дети уехали, а он ни в какую не соглашается поближе к нам
