уже подходила к знакомому дому в Почтовом переулке, когда увидела, как в его калитку торопливо зашла какая-то женщина, опередив саму Лёльку всего шагов на двадцать. Лёлька чуть сбавила ход, не зная, как поступить. Силуэт женщины, спешащей во двор бабушки Глаши, был Лёльке незнаком, это точно была не Евдокия Трифоновна, часто гостившая у сестры… Теперь Лёлька и думала, стоит ли идти в гости, не хотелось оказаться нежданной гостьей, мало ли, какие дела были у той женщины, что спешила в дом.
– Ну, чего опять пришла? – услышала Лёлька недовольный голос бабы Глаши, когда та отворила дверь на стук незнакомой женщины и вышла на крыльцо, – Я же сказала, не буду я такое делать, что ты…
Незнакомая женщина что-то негромко говорила, слышно было, как она плачет навзрыд, тут Лёлька точно решила, что разговор у хозяйки дома и её гостьи не предполагает лишних ушей, и повернула назад, пока в осенней непогожей темноте её не заметили.
Теперь же, вспоминая тот вечер, Лёлька жалела, что хотя бы не показалась тогда бабушке Глаше. А то получается, что после того их разговора, она будто послушалась мужа… и решила, что такая дружба ей ни к чему. Нехорошо как-то было на душе у Лёльки, хмурила она брови, вытирая с лица растаявшие снежинки. Ну, что сейчас сожалеть о сделанном, если так уж получилось… Лёлька грустно вздохнула, она уже скучала по бабе Глаше, по их неспешным разговорам, таким умиротворяющим. И Лёльке очень хотелось сообщить Глафире Трифоновне о том, что она в положении, но теперь вот сколько придётся ждать до встречи… Ничего не поделаешь!
Через несколько дней домой неожиданно вернулся Володя, хотя Лёлька ждала его возвращения только через неделю.
– Я спину потянул, – сообщил он жене, бросая в прихожей свой рюкзак, – И пока река не встала, отпросился у Пантелеева домой, с лесничим нашим.
– Спину? – обеспокоилась Лёлька, – Давай, я скажу Екатерине Фёдоровне, примет тебя, это не шутки.
Володя согласно кивнул и болезненно морщась, стал снимать промокшую на реке куртку. Хоть причина возвращения была не радостная, но всё же Лёлька была счастлива, что муж вернулся. В последнее время ей вдруг стало как-то жутковато ночевать в доме одной… То казалось, что кто-то ходит под окнами, то слышались какие-то постукивания и шорохи. Когда она рассказала про это вернувшемуся мужу, тот только рассмеялся, с ним вместе посмеялась и сама Лёлька, оба списали это на изменения в организме из-за беременности.
С возвращением мужа Лёлька снова была окружена заботой. Володе выдали больничный, но он упорно не хотел слушать Лёльку и лежать дома. Приносил ей на дежурство завернутый в полотенце ужин в миске и термос с горячим чаем, и Лёлька от такой заботы млела. Вот и в тот вечер Володя появился в опустевшей к вечеру больнице с сумкой.
– Что за чай? Как будто на травах, вкус интересный. Садись со мной, пока никого нет, – она улыбалась пришедшему мужу, это было её последнее ночное дежурство,
