дома и стены лечат. Только вот почему-то в Лёлькином случае это не работало. Первую ночь она провела почти без сна, не то, чтобы ей было страшно… просто гулкая пустота дома словно поселилась и в Лёлькиной душе – там тоже было пусто и тоскливо. Она села у печи, в ночнушке и валенках на босу ногу, подкладывала дрова и смотрела на огонь. За окном, украшенным морозными витыми узорами, лунная ночь заливала бело-голубым светом высокие сугробы.
Лёлька обошла комнату, почему-то казалось, что она не была дома так долго… На глаза попались аккуратно свёрнутые и сложенные в стопку Володины карты и толстый блокнот. Взяв одну, Лёлька развернула бумагу и включила зелёную настольную лампу, словно пытаясь в её свете разглядеть то, что видел там Володя. Линии, чёрточки и значки хранили от неё свои тайны, ни о чём не рассказывая и словно смеясь. Это даже посложнее латыни, подумала Лёлька и положила подбородок на руки рассматривая карту. Только и понятного там было, что названия – вот Суя, вот Морозная река и Кривая сопка, а вот Ключевая… и ещё какие-то треугольнички и карандашные отметки у подножия сопки… Лёлька не заметила, как задремала…
Вдруг она вздрогнула всем телом и даже подскочила на стуле, ей показалось, что кто-то негромко стукнул в дверь. Она прислушалась, и кожа её пошла крупными мурашками – она услышала негромкий смех… детский. Выглянув в кухню, она убедилась, что там никого нет… Хотя, кто там мог быть, когда входная дверь закрыта на толстый железный засов, а за нею и вторая дверь, оббитая ватой и дерматином, тоже плотно закрыта.
Лёлька приникла лицом к окну в кухне, пытаясь разглядеть нет ли кого на крыльце – мало ли, чьи это глупые шутки! Но свет луны так ярко освещал всю округу, что было даже воткнутые в сугробы вешки из веток. Снег блестел и искрился до самого склона, в домах темнели окна, и никого не было видно в этом зимнем ночном безмолвии.
Лёлька помотала головой – что же это, неужели она сходит с ума? Нужно будет завтра показаться своим коллегам в больнице, пусть проверят! Холод забирался под лёгкую ночнушку, хоть и было в доме натоплено, и Лёлька забралась под одеяло, не потушив лампы… прижимая к себе одеяло, она слышала, как тикают часы на комоде, как еле слышно скользят по стеклу поднятые позёмкой колючие снежинки. Сон сомкнул ей глаза…
Проснулась Лёлька от того, что тело всё затекло, вдобавок она еще и вся замёрзла. Она так и сидела за столом в ночнушке и валенках на босу ногу, уронив голову на Володину карту. Напротив неё горела лампа, за окном только занималось зимнее утро.
«Приснилось! – с облегчением подумала Лёлька, – А я-то уж было решила, что совсем ума лишилась! Надо к Свете сходить, пока бабы Глаши нет, хоть с ней посоветоваться, а то так в самом деле недолго и свихнуться!»
Вся трясясь от утренней прохлады, она скинула валенки и юркнула под одеяло с головой, сжавшись в комочек и стараясь согреться. Торопиться было некуда, Ирина Венедиктовна предупредила её что на больничном Лёльке быть еще долго,
