разрушали плавно проплывающие по ним птицы. Тут же юноши и девушки, в самых разных одеяниях, катались в легких лодочках или о чем-то разговаривали, сидя на берегу. У некоторых из них были крылья…
– Как искрится… а вода-то! – восхитилась Лиза. – И впрямь хрусталь. Лебеди… будто ангелы их сделали из крыльев своих… И девушки – как из снега и сахара… Что за край! Ничего прекраснее не видела. Я бы здесь подольше осталась, но нельзя, да?
– Нельзя. И мне нельзя. Мы с вами люди… во многом.
– Ничего не понимаю, – радостно сказала Лиза. – А расспрашивать не хочется. Хочется просто смотреть… дышать.
– Увы, Елизавета Алексеевна, когда мы вернемся домой, у нас уже не будет возможности поговорить. Потому что батюшка ваш такого человека, как я, и близко к своей дочери не подпустит.
– Вы дуэлями прославились. Грешно это как-то, не по-христиански. А я вас в храме сегодня видела.
– Так я в храм хожу, Богу молюсь. Я ведь грешник, а не нечисть. Как и они, – Федор указал рукой в сторону гуляющих по берегу озера девушек-лебедей, и крылатых, и бескрылых. – Только я человек больше чем наполовину, а эти уж совсем сущности волшебные. В них зла не больше, чем в березах, они – частичка силы, что с Русью-матушкой зародилась. А ведь есть и другая…
– Лешие? – с жаром спросила Лиза. – Откуда они? За что на нас напали?
– Лешие – дикие создания, напакостить могут из-за дурного озорства, но на человека сами нападать не станут, они ведомые. Ими чужая воля управляет, и воля эта – человеческая, свободная. Мы зовем лесовиками тех, кто, лесной народ из дремучих чащ, а порой из Запределья вызывают и подстрекают на злые дела.
– И кто же это? – тихо спросила Лиза. – Именно этих кто на нас натравил?
– Женщина… Дарья-лесовичка, жена Шатуна. Ах, долго рассказывать, а времени мало. Дарья и Шатун, он же разбойник Степан Сенцов, каторга по ним плачет… Исполняют чужие заказы. Шатун из проклятых – оборотень поневоле. Обычно подобную напасть сами на себя большими грехами накликают.
– А бывают и другие оборотни?
– Бывают. Один перед вами, Елизавета Алексеевна. Сказку знаете? На море-океане, на острове Буяне, на семи дубах свил гнездо-дворец Царь-Ворон, Ветров сын. А над Русью летает сынок его, Ворон Воронович, похититель девиц прекрасных. Так вот – он мой дед.
– Быть не может! – воскликнула Лиза. – Так вы… Постойте, ворон-оборотень? Это вы перед моим окном все летали?
– Простите меня. Но я еще много где летаю. И оттого знаю немало. А потому прошу вас – остерегайтесь графини Зинаиды Загорской. А еще великой княгини Веры Павловны и корня ваших бед – малахитового перстня, в котором заключены прельстительные чары. Я вам всех ваших семейных тайн раскрывать не вправе, только одно скажу: бабушка ваша непростая, прабабка – и подавно. Дед мой, коему сотни лет, прекрасно знал обеих. Перстень снимите и спрячьте. И уезжайте из Москвы. Уезжайте как можно скорее. И знайте – если что, я вас не оставлю.
– Почему? –
