мотив из "Ну, погоди", шлёпают на выход, оставляя мокрые следы пяток. – А мне бонус отстегнули, видал! – хвастаются Лёше, виновато топчущемся на лестничной клетке в надежде на амнистию.
Не получит.
– Яр… – начинают было старую пластинку, пока соперник натягивает берцы, но не слушаю.
Иду в гостиную, приношу валяющуюся на подлокотнике футболку Бессонова и, грубо впихнув её вместе с курткой, молча захлопываю перед обоими дверь. Что они там дальше будут делать мне плевать. Хотят – пусть милуются, хотят – пусть поножовщину устраивают, задолбали.
Возвращаюсь на кухню, с обречённостью оценивая масштабы вышедшего из берегов стихийного бедствия. Где там у нас лежит швабра с ведром? Надо убрать всё это безобразие до приезда Ди.
– Видал, что эти придурочные Отелло устроили? – собирая осколки разбитой сахарницы, улетевшей в запале к холодильнику, спрашиваю у Чинги, вынырнувшему из убежища, едва все лишние ликвидировались.
На помощь рассчитывать, конечно, не приходится, однако и сочувствующее мяв на дороге не валяется. Хорошо, когда хоть кто-то тебя понимает.
***
Пара недель спустя
Хрясь. Моё короткое "Аа-а". Следом глухой бамц.
– Да чтоб тебя! – шиплю, растирая ноющий от жёсткого падения копчик.
Очередного падения. Какого уже по счёту?
– Я в норме. Спасибо, что спросила, – старчески кряхтят подо мной. – А если перестанешь сдавливать грудину коленкой – буду вообще прекрасно.
– Заплачь ещё.
– Заплакать, когда ты так страстно пыхтишь мне в ухо? Только если от счастья, это же одна из моих эротических фантазий.
– Убогонькая какая-то фантазия. Впрочем, не удивлена. Однако лучше пофантазируй на досуге о том, чтобы перестать меня ронять.
– Женщина, будь снисходительней. Я стараюсь.
Тут спорить не стану – Бессонов действительно старается. И выкладывается на тренировках по максимуму. Не сачкуя и оставаясь до упора.
В зале так вообще к нему не прикопаешься – все поддержки и даже подкрутки делает на раз-два, а вот держать равновесие на коньках ему оказывается намного сложнее.
Благо на другом уже почти не сыпется. За последние пару недель перекидной прыжок и тулуп становятся для него почти плёвым делом. Почти.
Без казусов, естественно, не обходится.
Как и без ушибов, лёгких растяжений и бесчисленных ссадин, ставших нашими верными спутниками. Попробуй не травмироваться, когда так эпично каждый день прикладываешься об лёд.
– Долго валяться будем? – торопит нас Олег, со строгим прищуром наблюдающий за процессом. – Времени осталось в обрез, а вы всё тискаетесь и дурью маетесь.
Дурью маемся!? Подлая клевета!
– Слышал, Владик? Завязывай тискаться, – сползаю с него, принимая вертикальную позу. Не забывая при этом жалостливо нянчить запястье. – Оставь нежности для фанаток и работай давай.
– Может, всё-таки ограничимся пока чем-то попроще? – в очередной
