ались они со всеми необходимыми товарами и материалами, которые в самом городе не производились.
Богданск богател и развивался, количество его жителей переросло полмиллиона человек. Телевидения в городе не было, а по радио, из газет и от знакомых торговцев, люди узнавали о кошмарах, происходивших в мире. О наводнениях, землетрясениях, пожарах, авариях и экологических катастрофах. Об убийцах, психах, извращенцах, агрессивных пьяницах, инвалидах, сиротах, ворах и мошенниках. Никто из жителей Богданска не испытывал ни малейшего желания покидать свой спокойный, благополучный и уютный городок.
Бедняков в городе было мало и они всегда находили еду и кров у добрых людей. Большинство горожан жили в достатке, некоторые могли позволить себе немного бессмысленной роскоши, но лишь одна семья была неприлично богата – это семья Никифоровых. Так получилось, что все мэры города, а также директора электростанций, фабрик, заводов, и многих других учреждений были Никифоровы. Но никто на это не жаловался и не обвинял их в кумовстве. Никифоровых уважали, им доверяли, Никифоров – значит хороший человек. Так считало большинство горожан. Все женщины в этой семье очень ценили свою фамилию и после замужества оставляли её неизменной. Их мужья не брезговали брать фамилию жён, поэтому Никифоровы стали не только самой богатой и властной, но ещё и самой многочисленной семьёй в Богданске.
Получив красный диплом, Серафима Плотникова сфотографировалась на фоне школы вместе с родителями и пошла к автобусу, у которого толпились её теперь уже бывшие одноклассники. Выпускники других школ праздновали свой выпускной в столовых, спортзалах, просторных кабинетах или устраивали пикники на природе. Но их школа была особенной. В этом году из неё выпускался сын директрисы и мэра Павел Никифоров, поэтому для них был забронирован ресторан «Анур» – самый дорогой и красивый в городе.
Серафима зашла в автобус, села на второй ряд и, скрывшись за спинкой переднего кресла, стала незаметно любоваться Павлом. Он о чём-то разговаривал с водителем и красиво улыбался, обнажая белые ровные зубы. Серафима старалась запомнить каждую чёрточку его аристократически бледного худого лица в обрамлении светло-каштановых, немного вьющихся волос. Теперь их жизненные пути разойдутся, но, возможно, изредка они будут видеться, хотя бы на встречах выпускников.
Двухэтажный ресторан располагался за городом, на высоком берегу реки, в окружении сельских пейзажей. В нём работали лучшие повара и официанты, выступали виртуозные музыканты, певцы, артисты и комики. На столах, как в калейдоскопе, менялись узоры из разнообразных закусок, салатов, рыбных и мясных блюд, фруктов, десертов, бокалов с вином и разноцветными коктейлями. Ночью было огненное шоу и салют.
Не все выпускники сохранили силы до утра: кто-то заснул, сидя за столом, положив голову на руки, а кто-то разлёгся на удобных диванах. Оставшиеся бодрствовать вышли на берег встречать рассвет. Парни, расхватав Серафиминых подруг, бросились вниз к реке, а она осталась сидеть в одиночестве на лавочке возле ресторана, погрузив босые, болевшие от каблуков и танцев ноги в сырую траву.
– Фима, – сказал Павел, садясь рядом с ней. – Ты куда поступать планируешь?
– Я?! Не… не знаю пока… А ты куда?
– В Краснотурьинский градостроительный институт на архитектора. А ты можешь поступить туда же на ландшафтного дизайнера. Ты ведь любишь растения, и эстетический вкус у тебя хорошо развит. Помню, когда-то на урок труда ты принесла самшит с прудиком. Симпатичная получилась композиция. Сама делала?
– Да!
Серафима не верила своим ушам. Он помнил, что она смастерила в шестом классе! Он никогда не оказывал ей особого внимания, как, впрочем, не оказывал его никому другому. Многие девочки обожали Павла, но никто не видел, чтобы он когда-нибудь с кем-либо встречался.
– Мне подарили машину по случаю окончания школы, – продолжал он. – Права водительские я уже получил, поедем восемнадцатого числа сдавать экзамены. А с первого сентября мои родители снимут нам квартиру в Краснотурьинске. Будем там жить и учиться, а на каникулы домой приезжать. Через пять лет закончим институт, вернёмся в Богданск, поженимся, откроем свою фирму и будем заниматься проектированием общественных пространств. Начнём с этой набережной. Вот представь: от ресторана к реке парк спускается, дорожки, деревья, кусты, цветы, лавочки… В той стороне будет большая детская площадка, за ней спортивная зона и пляж. А здесь пристань с катерами. Я с владельцем поговорил, он давно хочет плавучие столики сделать. Это может быть нашим дипломным проектом: полноценная зона отдыха для всех возрастов.
Серафима не представляла. Павел что-то вдохновенно рассказывал, жестикулировал, а она смотрела на него и не понимала, это он всерьёз говорит или просто решил посмеяться над её чувствами. Но последнее на него совсем не похоже. Он всегда был со всеми доброжелателен, и Серафима не помнила, чтобы когда-либо над кем-то жестоко подшучивал. Всё это было так неожиданно и странно.
– Паш, –
