Были ссоры и расставания – расставания навсегда, и наполненные пустотой месяцы одиночества, а потом – такие же, навсегда, навеки воссоединения – на нашей и только нашей Улице Любви.
Как из мальчика сделать мужчину
Когда мы познакомились, Алексей был набалованным дитятей из семьи советских дипломатов, студентом МГИМО. А все студенты третьего курса Института международных отношений видят себя не меньше чем послами, как студенты театральных вузов воображают себя будущими народными артистами. Он ходил важно, словно уже получил посольское назначение, носил костюмы и галстук, готовил себя к дипломатической карьере и был чрезвычайно поглощен той будущей жизнью, которую для себя выстраивал.
Я ему звонила: «У меня есть контрамарка на «Юнону и Авось!» На премьере спектакля в Ленкоме все мои друзья и однокурсники готовы были хоть на колосниках висеть, лишь бы стать участниками грандиозного события, определяющего эпоху. А он отказывался: нет-нет, я сейчас не могу приехать, у меня завтра зачет. Я спрашивала себя: «Нина, неужели ты влюбилась в сухаря, в черствого двадцатилетнего пенсионера?» Эти черты меня поражали, задевали, и я понимала, что мириться с ними не смогу, не смогу жить с чиновником – только с творческой личностью.
Первый поступок, нетипичный для мидовца – сына мидовца, Алексей совершил из-за меня.
Однажды я приехала к нему в гости, он вышел из квартиры встретить меня, и тут захлопнулась дверь. Нам оставалось либо ждать, пока приедут его родители, либо действовать. А мне надо было срочно забрать у него какую-то книжку.
Было лето, мы вышли на улицу, я увидела, что балконная дверь открыта и расстояние между балконами шестого и седьмого этажей невелико для моего молодого человека. При его росте в метр 82 сантиметра вполне можно было спуститься с верхнего балкона на веревке и спрыгнуть на свой. Я предложила показать, как это делается.
Таким 19-летним он подошел ко мне…
…а таким орлом он стал, когда мы поженились
У молодости есть свои привилегии – совершать то, чего умудренное опытом взрослое сознание никогда не предложит как решение, и это будет получаться.
В одно мгновение у меня был готов план:
– Давай купим веревку и спустимся от соседей.
– Нет, я этого делать не буду, – отказался Алексей.
Это уже был вызов. Я стояла перед экзистенциальным выбором – способен мой будущий муж на поступок или нет. Я сказала, что спрыгну сама:
– Я легкая, ты меня просто поддержишь.
«Если он согласится, спущусь, открою ему дверь и после этого уйду навсегда», – решила я про себя.
В хозяйственном неподалеку от дома нашлась толстая бельевая веревка, вполне прочная для намеченной цели. Возвращались мы в напряженном молчании. Когда мы зашли в подъезд, на лице Алексея читалась буря мыслей: там ломались представления о себе, обо мне, о жизни, о том, как должно быть. Все было, кроме страха. Хуже всего, когда
