время был аспирантом моего отца, так что когда я гостила у папы, часто видела его у него дома. Высокий, черноволосый, он до сих пор был тем же красавцем, что и раньше. За ним и тогда бегали толпы студенток медицинского, а сейчас, когда он возмужал и окреп, наверняка от девушек отбоя нет. Насколько я слышала, он до сих пор так и не женился, хотя ему уже перевалило за тридцать.
– Не считается, коротышка. Кстати, ты бы пореже каблуки носила, знаешь же, что это может привести к…
– …деформации пальцев стоп, да-да, ты мне это сто раз говорил. Как и отец. Ты можешь хотя бы после работы не быть врачом?
Я закатила глаза, видя в нем своего отца.
– Врач – это призвание, – сказал он точь в точь, как папа, даже интонации те же. – Даже после дежурства. Ну-ка, коротышка, покрутись, ты так подросла с тех пор, как я видел тебя в последний раз.
Марат схватил меня за руку, поднял ее, и я крутанулась вокруг своей оси.
– Ну что, красивая стала я, да?
– И по-прежнему нарываешься на комплименты, да? – рассмеялся Марат.
В этот момент я снова крутанулась, но не удержала равновесие и чуть не упала, но Марат обхватил рукой мою талию и прижал меня к себе, не давая упасть. Только я хотела отстраниться, как вдруг раздался полный злобы голос Артема Грановского.
– Убрал от нее свои клешни, урод!
Глава 4
Артем Грановский, сколько я себя помнила, был довольно вспыльчивым парнем. Однажды в школе он сломал моему однокласснику руку за то, что тот держал меня за руку, пока провожал до дома. Отец всё замял, полностью оплатил Илье лечение, а его родителям выплатил компенсацию, но уже тогда я знала, что Артем – весьма неуравновешенный тип.
С тех пор, как я приехала поступать в университет, он вел себя паинькой. Издевался надо мной и излишне контролировал, но держал себя в руках. Но сейчас я слышала в его голосе те самые нотки агрессии, которые последний раз звучали еще в школе.
– Я дважды не повторяю, мужик! – процедил Артем и двинулся на нас.
Я сглотнула и сделала шаг от Марата от греха подальше, но так, чтобы встать аккурат между ним и Артемом.
– Успокойся, – вытянула я вперед ладони, чтобы он не делал глупостей. – Мы с Маратом давно знакомы. Он мой хороший друг.
Я отчего-то решила, что Артем переживал за меня, что ко мне грязно пристают около туалета, и у меня в груди даже потеплело от того, что он за меня переживал. Как бы он этого не хотел и не признавал, но он вел себя, как мой брат, пусть мы и не были родными по крови.
– Какой еще друг? – процедил Артем и впился сердитым взглядом в меня. – Почему я его не знаю?
Он возвышался надо мной, широко расставив ноги и скрестив на груди руки, отчего его бицепсы взбугрились, а на шее отчетливо запульсировала жилка. Он был в ярости, но это не давало ему права разговаривать со мной таким претенциозным тоном. Я запыхтела и стиснула кулаки. Характером я пошла в отца – такая же вспыльчивая, как и он. Мама всегда говорила мне, чтобы я сохраняла спокойствие и не злилась, но каждый раз, когда мне казалось,
